На Украине ждут тишины, но продолжают стрелять

Еще в полдень 29 марта ничего не предвещало перелома в ситуации. Утро в Киеве началось с череды воздушных тревог; также третьи сутки далеко за окном мерно грохотало. По данным украинских телеграм-каналов, это работала артиллерия ВСУ. От переговоров в Турции никто особо ничего не ждал. Во-первых, все предыдущие встречи ничего не дали, а во-вторых, накануне украинские СМИ распространили мнение госсекретаря США Энтони Блинкена — он заявил, что, дескать, Владимир Путин не настроен на реальные переговоры и хочет продолжения боевых действий.

Так что сообщения о том, что российская и украинская стороны значительно продвинулись на переговорах, вызвали на Украине большое удивление. Еще большее — слова Владимира Мединского о том, что есть возможность встречи Путина и Зеленского одновременно с парафированием мирного договора главами МИД; а также высказывание замминистра обороны РФ Александра Фомина о том, что принято решение «кардинально сократить» военную активность на Киевском и Черниговском направлениях.

Стало понятно, что на переговорах между Москвой и Киевом наконец-то произошел значительный прорыв. Однако на Украине эти новости вызвали противоречивую реакцию. С одной стороны, очень многие вздохнули с облегчением — люди уже очень сильно устали, прежде всего морально. Как ни называй происходящее, жить внутри театра боевых действий — очень тяжело.

С другой стороны — официальный Киев неожиданно попал в западню собственных победных реляций. Очень многие, прежде всего, военные и разнообразные добровольцы, возмутились — по их мнению, украинская сторона успешно переламывает ход конфликта в свою пользу, так что останавливаться сейчас нельзя, пока «украинские танки не войдут в Москву».

Добавим сюда уже попавшую в украинский фольклор Чернобаевку, все еще обороняющийся Мариуполь и репортажи о том, как на разных участках фронта украинские военные переходят в контрнаступление. То есть «картинка» в мозгу среднего украинца рисуется вполне определенная: да, нам сейчас очень тяжело, но мы держимся и мы победим.

Во вторник пропаганда еще больше подняла градус пафоса: по телевизору показали награждение освобожденного из плена пограничника Романа Грибова, который был захвачен россиянами еще 24 февраля на острове Змеиный (и поначалу считался погибшим). Это он якобы сказал в радиоэфире ту самую фразу про корабль, которая стала главным лозунгом Украины за последние 34 дня.

На этом фоне прогресс на переговорах в Стамбуле частью украинского общества был воспринят с недоумением.

В ответ сторонники администрации Владимира Зеленского говорят, что никакие соглашения с РФ не предусматривают отказа Украины от своих территорий и граждан. Официальный Киев будет продолжать дипломатическое давление, используя ослабление позиций РФ. А это ослабление, как надеются в Киеве, будет связано с действием международных санкций.

Сторонники действующей киевской власти указывают, что более чем за месяц военной операции не заняты полностью территории Донецкой и Луганской областей, не взят Киев, а из областных центров занят только Херсон.

Впрочем, пока к договоренностям, достигнутым в Стамбуле, действительно слишком много вопросов. Например, они подразумевают проведение на Украине референдума по изменениям в Конституции. Но по украинскому законодательству референдум нельзя проводить в ситуации военного или чрезвычайного положения, а также на фоне вооруженного конфликта. Иначе говоря: если бои будут продолжаться, никакого референдума не будет.

Однако в целом пока более-менее единая точка зрения, к которой приходит украинское общество, звучит примерно так: «Ну ОК, давайте сейчас постараемся остановить боевые действия, нам надо восстановиться, отдохнуть, отстроить разрушенную инфраструктуру, вернуть выехавших людей. Но потом — через год, пять, десять, — все все равно продолжится, потому что теперь — или они, или мы».

После обеда грохот под Киевом прекратился, да и воздушных тревог больше не было. Впрочем, госсекретарь США Энтони Блинкен вновь скептически высказался о переговорах Украина — РФ: «Не вижу признаков того, что переговоры эффективно продвигаются, потому что мы не видим, чтобы Кремль подкреплял действия словами: „Есть то, что говорит Россия, а есть то, что она делает. Мы сосредоточены на последнем“.

Вечером 29 марта в Киеве далеко за окном вновь громыхало — впрочем, редко и нерегулярно. А у всей Украины появилась надежда, что весь этот кошмар скоро закончится.

Кирилл Карасев, Киев