«Если бы Лукашенко смог „продавить Европу“, это стало бы посланием всем автократам»

Аналитик Белорусского института стратегических исследований Вадим Можейко поделился в подкасте «Росбалта» «Включите звук» своим мнением о «мигрантском кризисе» на границе Белоруссии и Польши.

— Еще 15 ноября было объявлено о новом, пятом по счету, пакете санкций ЕС против режима Лукашенко. Известны какие-то детали, но полной ясности о содержании пакета нет. Чего можно ожидать на ваш взгляд?

— Этот пакет санкций связан с миграционным кризисом и будет касаться как физических лиц, так и юридических, которые, по мнению Европы, в этот процесс вовлечены. Основная интрига в том, будет ли в санкционный список включен глава белорусского МИД Владимир Макей. До сих пор все-таки его в списки не включали, чтобы держать дипломатическую дверь открытой. Теперь европейцы считают, что ведомство Макея напрямую причастно к кризису. Логика в том, что всем мигрантам, фактически без обычных правил безопасности, белорусские консульства выдавали визы.

Вторая интрига, которая разрешилась, касается авиакомпании «Белавиа». Она уже после принудительной посадки самолёта Ryanair с бывшим главредом телеграм-канала Nexta Романом Протасевичем на борту не может выполнять рейсы в западном направлении. Теперь санкции коснутся не только будущих сделок, например, на поставки самолетов, но даже действующих контрактов. Большая часть машин «Белавиа» в лизинге, поэтому она может остаться просто без самолетов. Мы видим, что новые санкции должны помешать Белоруссии ввозить новых мигрантов.

— Ввозить мигрантов Лукашенко начал давно. Изначально было понятно, что он может их использовать в качестве своеобразного оружия против ЕС. Время на подготовку к этому кризису у Брюсселя было достаточно. Почему был выбран вариант жесткого противостояния? В 2015-м мигрантов в Европе встречали иначе.

— Действительно, Лукашенко с самого начала использовал мигрантов как оружие. Эскалация все время нагнеталась, потому что Беларуси не удавалось добиться уступок со стороны Запада, благодаря единичным акциям, когда люди по одному или десятками переходили границу в лесу или на болотах.

Мы видим, что европейские страны мобилизовались, помогли Польше и Литве. Возможности охранять границу у них есть, хотя, конечно, им хотелось бы большей поддержки от ЕС. В итоге, поскольку Лукашенко не удавалось добиться своих целей, он пошел на обострение.

Плюс сами мигранты — это же не какие-то нанятые «титушки», которые пассивно исполняют свою функцию. Они кровно заинтересованы как-то организовываться и найти способ попасть в Европу. Это тоже способствовало эскалации.

Что касается Польши и Европейского Союза, то у них есть понятная принципиальная позиция, что Европа готова принимать мигрантов, когда это происходит по закону. Каждый из этих людей, которых мы видим на кадрах с места событий, может обратиться в любой официальный пограничный пункт и заявить о том, что ему требуется убежище. Более того, чтобы облегчить процесс, сейчас они могут обратиться даже непосредственно в посольства Польши и Литвы в Минске. За последний месяц такой возможностью воспользовались единицы. Это показывают, что те, кому действительно нужна защита от произвола на родине, могут воспользоваться легальным механизмом получения убежища.

Все, кто прорываются через границу, не скрывают, что их интересует Германия, а не Польша и Литва. Согласно европейским правилам, ты получаешь убежище (или не получаешь) в первой стране, куда обратился. Ты не можешь потом выбирать. По-человечески понятна экономическая мотивация мигрантов. Многие жители Польши и Литвы сами предпочитают жить и работать в Германии, а не на родине.

Другое дело, конечно, какими методами сейчас выходцы из Сирии или Ирака пытаются этого добиваться. На мой взгляд, то, что мы видим сейчас, работает, в первую очередь, против самих мигрантов. Это продолжает убеждать немцев или французов, что «орды варваров» пытаются с камнями и палками прорваться в Европу. Неудивительно, что это дополнительно мотивирует европейских политиков не давать мигрантам возможность массово пересечь границу ЕС.

— Как вы прокомментируете заявление депутата австрийского парламента Эвы Эрнст-Дзедзич, которая побывала на границе Польши и Беларуси? С ее точки зрения, польские власти нарушают права беженцев, которые уже попали в Польшу. Кстати, и Путин в разговоре с Макроном упомянул жестокость польских пограничников.

— Что касается Польши, то это, конечно, сейчас не та страна, которая с распростертыми объятиями ждет мигрантов. Правящая в стране партия — право-консервативная, которая и раньше беженцев не приветствовала. Так же настроен и ее электорат.

Конечно, с точки зрения буквы закона, люди, которые пусть и нелегально, но уже перешли границу, должны быть приняты, а их дела рассмотрены. Возможно, они потом будут депортированы, но если человек попал на польскую территорию, а его пинками выгнали в Белоруссию, то это далеко за рамками закона.

Сложно понять, что конкретно в этом лесу происходит. Это такая «серая зона». Там нет никаких независимых наблюдателей. Польские пограничники будут утверждать, что «дикие, агрессивные мигранты к нам ворвались, а мы их прогнали по закону». Мигранты будут отвечать, что «они бедные, несчастные пришли, а поляки их побили и выгнали не по закону».

Польшу сейчас критикуют за то, что из-за объявленного чрезвычайного положения на границе там не могут работать ни активисты, ни журналисты. У нас нет никакой возможности просто узнать, что там сейчас происходит. Это выглядит вполне понятным перегибом, поскольку в Польше понимают, что одна из целей Лукашенко — надавить на лево-либеральные, гуманистические настроения.

Когда Путин жалуется Макрону, что «плохо себя ведут» польские пограничники — это циничная прагматика, попытка использовать лево-либеральную риторику против европейцев. Польша мешает СМИ, чтобы они вольно или невольно не участвовали в информационной войне на стороне Лукашенко. Конечно это, прямо скажем, довольно ограниченный взгляд на работу прессы, очень инструментальный, но логика поляков тут понятна.

— Как можно оценить переговоры между Меркель и Лукашенко? Есть точка зрения, что последний все-таки добился своего — заставил пойти на контакт. Этого не случалось с момента непризнания Западом итогов президентских выборов в августе 2020 года.

— Что касается разговора Лукашенко и Меркель. Полезно вспомнить, что вообще-то после выборов 2020 года Меркель один раз звонила в Минск, но в разгар всех событий Лукашенко в прямом смысле не поднял трубку. Сейчас все белорусские пропагандисты трубят, что звонок Меркель — это главное, чего добивался Александр Григорьевич.

Оценивая, кто выиграл от этой беседы, надо исходить из прагматичных целей белорусского режима. Вряд ли Лукашенко просто очень соскучился по фрау Меркель и хотел с ней поболтать. Его интересует, чтобы не принимались новые санкции, не поднимались бы темы сфальсифицированных выборов, политзаключенных, пыток в тюрьмах. Ему хотелось бы, чтобы с ним обсуждали возможность отмены санкций в обмене на решение кризиса с мигрантами.

Ничего подобного не произошло. Пятый пакет санкций принимается. Заставить польских и литовских политиков заявить, что надо с Лукашенко быть осторожнее, раз «он такой опасный», у Минска не получилось.

Звонок Меркель я бы рассматривал как гуманитарную инициативу, потому что необходимо помнить о мигрантах на границе. Это вполне конкретные люди, которые замерзают в белорусских лесах без еды и медикаментов. Как бы к этому всему не относиться, но всегда полезно проявлять нормальную человечность. Меркель ее неоднократно демонстрировала.

— То есть вы считаете, что торговаться с Лукашенко из-за мигрантов никто не будет? Даже если речь идет не об отмене санкций, а хотя бы отказа от немедленного ввода новых?

— Это классический пример того, что нельзя торговаться с шантажистом. Как только ты идешь ему на уступки, то единственный сигнал, который ты ему посылаешь, что так и надо продолжать так с тобой общаться.

Для Европы ситуация выглядит гораздо шире. Их волнует даже не то, какая может быть выгода для Лукашенко, а как это выглядит для всех остальных. Если бы Лукашенко гипотетически смог «продавить» Европу с помощью миграционного кризиса, то это стало бы очень понятным посланием всем автократам. И Путину, и Эрдогану, всем. Смотрите, с Европой так можно. Даже у Лукашенко получилось.

Мне кажется, что в эту парадигму ложатся заявления, которые звучали накануне, о том, что и другие авиакомпании обязаны остановить подвоз мигрантов в Беларусь, иначе будут санкции. Речь шла, в том числе, об «Аэрофлоте» и Turkish Airlines. Мне кажется это тоже сигнал России и Турции, что Европа с такими вещами мириться не намерена и готова действовать очень жестко.

Беседовал Петр Годлевский