Афганистан и Центральная Азия: в поисках потерянного разума

Москва сдержанно и в некотором роде благостно реагирует на захват Афганистана движением «Талибан» (запрещено в России и других странах). Как же — талибы «охраняют» посольство РФ в Кабуле; они неоднократно заявляли, что у них нет экспансионистских намерений в отношении стран региона. Но Москва делает хорошую мину при плохой игре: напряженность на границе ИРА с южным подбрюшьем России — государствами Центральной Азии — никуда не делась. Напротив — усугубилась.

Во-первых, не секрет, что движение «Талибан» откровенно неоднородно, и у разных его «флангов» — разные цели и задачи. Во-вторых, пока что мир слышит от талибов только «хорошие» обещания, но не факт, что они будут соответствовать их делам. В-третьих, если даже взять за основу, что «Талибану», ставшему, на текущий момент, фактической властью Афганистана, «можно доверять», то как быть с десятком террористических организаций, включая «Исламское государство» (запрещено в РФ), осевшими на границах с республиками ЦА и не только с ними. Напомним, Афганистан граничит с тремя государствами региона — Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией. Ну и совсем рядом находятся Киргизия и граничащий с Россией Казахстан.

Все вышеназванные государства находятся сейчас в состоянии дипломатического маневрирования с новыми хозяевами ИРА, с которыми придется идти на диалог для относительного собственного спокойствия. Но в то же время они находятся в состоянии разной степени готовности к обеспечению безопасности своих границ. Достаточно сказать, что вблизи афганской границы чуть ли не в постоянном режиме идут совместные учения России с Таджикистаном и Узбекистаном. В настоящее время на полигонах «Ляур» и «Самбули» проходят маневры военнослужащих 201-й российской военной базы, дислоцированной в Таджикистане — это самый крупный военный объект РФ за ее пределами. А также совместные китайско-таджикские маневры.

По сообщению Центрального военного округа, в учениях задействовано около 1 тыс. российских военнослужащих — артиллеристов, специалистов противовоздушной обороны, радиоэлектронной борьбы, радиационной, химической, биологической защиты и т. д. Соответствующие задачи, в том числе уничтожение противника в условиях горной местности, будут отрабатываться ими в течение месяца.

Генеральный секретарь Организации Договора о коллективной безопасности (в нее входят Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Армения) Станислав Зась, комментируя резкое изменение обстановки в Афганистане, заявил, что она вызывает глубокую обеспокоенность и существенно влияет на ситуацию в Центральной Азии. Главной целью организации в заданных условиях он считает «обеспечение безопасности государств — членов ОДКБ». Приоритетом соответствующей деятельности Зась назвал «политико-дипломатические средства».

Генсек, однако, подчеркнул, что в случае обострения обстановки и угрозы безопасности Таджикистана для оказания помощи последнему «будут приняты необходимые коллективные меры». По его свидетельству, «в настоящее время таджикские силовые структуры полностью контролируют обстановку на границе».

Таджикский участок границы с Афганистаном — 1 300 км — самый протяженный в регионе Центральной Азии. По данным местных СМИ, по всей линии границы республики с ИРА созданы три линии обороны, на которых, помимо погранвойск, задействованы силы Минобороны, МВД, Комитета нацбезопасности, резервистов национальной армии и другие.

Так что Таджикистан, благодаря своему членству в ОДКБ и дислокации на его территории российской военной базы, достаточно хорошо защищен физически, хоть его собственная армия скромна по численности — 17 тыс. человек. Но это еще не говорит о том, что дестабилизация в республике невозможна — включая идеологическую.

Во-первых, попытки прорыва границы не исключены — они уже были со стороны представителей теперь уже бывших правительственных войск ИРА. После оказания им медицинской и иной помощи перебежчики были отправлены на родину. Но реален значительный поток беженцев, к которому Душанбе готовится, однако точного количества тех, кого готов принять, не называет. Избежать приема беженцев ему вряд ли удастся — страна является членом соответствующей конвенции ООН. Кстати, последняя уже напомнила Душанбе о его «ответственности» за прием беженцев и создание условий для них. А также заявила о своей готовности помочь республике при большом наплыве людей.

Существует, однако, огромный риск, что под видом беженцев в республику попадут представители различных террористических организаций, в том числе, имеющих в ней так называемые «спящие ячейки», а также оружие и наркотики. Во-вторых, победа «Талибана» в Афганистане создает серьезные угрозы так называемой «талибанизации» Таджикистана и в целом государств Центральной Азии, в которых есть группы, сочувствующие его идеологии. Тем более в условиях, когда вести диалог все же придется.

Менее отдаленная от Афганистана Киргизия — тоже в нелегком положении, хоть там дислоцирована российская военная база, и республика, «в случае чего», может рассчитывать на помощь РФ и ОДКБ. Но и перед Бишкеком может встать проблема беженцев, поскольку он тоже является членом ООНовской Конвенции. Если Таджикистан откроет границу, беженцы хлынут и в КР. Это создаст большие проблемы России и всем государствам ЦА — между ними, за исключением Туркмении, действует безвизовый режим. Так что бдеть на рубежах придется втройне, но гарантий не просачивания «хороших» и «плохих» беженцев в ЦА и Россию нет.

Узбекистану проще — он конвенцию ООН не подписывал, но еще недавно на его территорию перешли более 80 человек, вскоре отправленных обратно на родину. Словом, Узбекистан имеет полное право не принимать беженцев — обязательств он на себя не брал. Правда, возможны «эксклюзивные», исключительные случаи, но осторожный президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев вряд ли станет ссориться с талибами на почве массового приема у себя бегущих от их режима.

Скорее, Ташкент, несколько повременив и понаблюдав за ситуацией, пойдет на диалог с победителями. А постоять за себя узбеки смогут не только при помощи России — у них 50-тысячная армия, занявшая в этом году в международном рейтинге вооруженных сил Global Firepower 51-ю позицию.

То есть узбекская армия стала сильнейшей в Центральной Азии — Казахстан отстал от нее на 11 позиций, заняв 62-е место. Глобальный индекс военной мощи выводится на основании 50 критериев, в том числе государственных затрат на армию. Каковы они в случае с Узбекистаном, сказать сложно, а приводить неофициальные данные мы здесь не будем.

Говоря о Казахстане. В социальных сетях распространилась информация о подготовке властей республики к приему афганских беженцев, однако МИД РК ее опроверг. Нур-Султан, как и его соседи по ЦА, крайне осторожен в своих высказываниях о смене власти в Афганистане: все приглядываются, выжидают, твердят о мире, который вряд ли скоро наступит в ИРА. Но Казахстан усилил меры безопасности на своих военных объектах. А вот афганских беженцев он принимать не собирается. Пока он «пригрел» только 140 сотрудников ООН, работавших в Афганистане.

И если проблемы, касающиеся безопасности, беженцев, поведенческой модели четырех государств ЦА и России, на текущий момент в отношении смены власти в ИРА относительно понятны (это видимость невмешательства в афганские процессы на стороне той или иной силы, выжидательная позиция для прагматизации дальнейших действий), то с Туркменией дело обстоит иначе.

Что происходит в этой крайне закрытой стране с ее международно признанным нейтралитетом, подписавшей, кстати, Конвенцию ООН по беженцам? Крайне сомнительно, что последних она примет: случаи выдворения этнических туркменов, бежавших от талибов, обратно в Афганистан, уже были.

На данном этапе известно, что власти республики летом провели переговоры с представителями США, но и с талибами — тоже. И вроде как получили от последних гарантии безопасности. Но вскоре после этого, по данным различных СМИ, Ашхабад перебросил на границу с Афганистаном, протяженность которой составляет почти 700 км, танки, бронемашины и артиллерию. И, кстати, в районе границы недавно случилась какая-то «мутная» история с гибелью двух десятков туркменских военных.

Ашхабад стоит особняком от России и своих региональных соседей, избегая быть втянутым в военно-политические разборки с кем бы то ни было. Но есть ли у Туркмении, крайне привлекательной для внешних сил хотя бы наличием у нее второго в мире месторождения по запасам газа, возможность самой защитить свою границу с Афганистаном и, как следствие, весь регион?

Тут можно руководствоваться только неофициальной информацией, поскольку о состоянии туркменской армии доподлинно известно лишь то, что она оснащена старым вооружением, оставленным ей после распада СССР. И фрагментарно — «каким-то» новым. Какова реальная численность туркменской армии, знают только спецслужбы заинтересованных стран. По данным независимых источников — от 20 до 25 тыс. человек, уровень боевой подготовки которых крайне низок.

Похоже, в контексте угроз, исходящих из Афганистана, Туркмения — самое слабое звено, и вряд ли ее, при неблагоприятном развитии событий на границе, спасет от боевиков разных мастей «нейтральный статус». А за помощью она ни к кому вроде не обращалась. И юридических оснований, к примеру, у ОДКБ, для вмешательства в ситуацию на границе Туркмении с ИРА в случае ее обострения, нет.

Между тем совершенно очевидно, что афганская проблема — это проблема, как минимум, всей Центральной Азии и России, и решать ее должна «пятерка» без исключения, плюс РФ. А неприятные «сюрпризы» со стороны ИРА возможны в любой момент. Причем, непредсказуемые, поскольку власть в Афганистане еще не носит устойчивого и легитимного характера, а внутренние разборки между различными группировками гораздо опаснее для приграничных стран, чем «хороший» или «плохой» режим талибов.

Ирина Джорбенадзе