Почему в Центральной Азии русский язык не стал изгоем

Несмотря на «отдельные» националистические настроения, имеющие место в республиках Центральной Азии и вызвавшие массовый исход из них русскоязычного населения, в том числе в среде представителей титульных наций, а также связанную с этим явную и скрытую тенденцию сокращения русскоязычного сегмента образования, «великий и могучий» стал возвращать свои позиции. И это естественно в имеющихся реалиях, которые, в контексте языка, вряд ли стоит политизировать.

Возврат к русскому образованию обусловлен, в первую очередь, потребностью владения им соискателями рабочих мест, острый дефицит которых испытывают почти все республики региона. Их население отличается большой миграционной активностью, преимущественно в Россию. А также и тем, что понимание важности качественного образования растет: не все готовы надрываться на стройках, колоть лед на российских улицах, наниматься на сезонные сельхозработы и т. д. Люди ищут и «чистых» мест, а получить их можно только имея приличное образование и знание русского языка. С этим вопросом в республиках ЦА все довольно неплохо, хотя и по-разному, а хуже всего дело обстоит в Туркмении.

Казахстан

Слухи о том, что в республике с 2023 года все школы переведут на обучение на казахском языке, министерство образования и науки РК опровергло. По его данным, в настоящее время функционируют 6 957 государственных школ, из которых 53,6% ведут обучение только на казахском, 16,6% — на русском языке, 29,4% — на казахском и русском. И намерений что-либо менять в этом плане нет. Заметим также, что «русофобский» переход казахского алфавита на латинскую графику сильно затянулся — ранее анонсировалось, что он завершится к 2025 году. Теперь к делу подошли реалистичнее — процесс будет поэтапным, вплоть до 2031-го.

И хоть с распадом Советского Союза количество русских школ сильно сократилось — так дал о себе знать отток русскоязычного населения — сейчас спрос на образование на «языке Пушкина» стал расти. Фонд стратегической культуры фиксирует прирост учащихся всех национальностей, в том числе казахов, желающих получать образование на русском, параллельно овладевая казахским.

После 2014 года доля детей, обучающихся в русских классах, стала ежегодно увеличиваться и к настоящему времени составила 31,54%. В абсолютных цифрах количество таких школьников за названный период возросло с 0,8 млн до 1,1 млн. Диаспорой, дающей рост русскоязычия в Казахстане, называют узбекскую — она увеличивается. Лидерство в обучении на русском принадлежит Алма-Ате и Нур-Султану.

Киргизия

Русский и здесь является официальным языком. Им на хорошем уровне владеет, пожалуй, большая часть людей, чем в Казахстане — 52%, и еще свыше 30% могут на нем объясниться. В 6-миллионной республике русский родным языком считает свыше 1 млн человек, хотя этнических русских здесь осталось всего 360 тыс. Точку над «i» в бесконечных дебатах о статусе «имперского» языка и его распространении в республике поставил новый президент КР Садыр Жапаров. «Русский … и дальше будет иметь официальный статус», — сказал он. По его словам, «Все кыргызстанцы знают, что без России будет очень тяжело, потому что в экономическом, геополитическом плане Россия — главный союзник и партнер».

Более того, в сорока районах КР, при поддержке Москвы, откроют 44 школы-интерната с русским языком обучения, хотя в дошкольномобразовании он и так превалирует — занимает 65-процентный сегмент. С 2002 года количество школ с русским языком обучения увеличилось почти на 70 единиц — до 225. В 15 из 42 вузов страны готовят учителей русского языка.

РФ усиленно привечает киргизских студентов — в прошлом году в ее вузах обучались около 20 тыс. человек, причем половина из них — бесплатно, за счет федерального бюджета. Важная деталь: 85% научных изданий в библиотечных фондах республики представлены на русском. На нем же транслируется 156 телеканалов.

Напомним, что Киргизия, как и Казахстан, является членом Евразийского экономического союза (ЕАЭС), и для жителей обеих республик (особенно для первой) вопрос трудоустройства и ассимиляции в России актуален. Такова реальность, но чем она может аукнуться тому, что именуется «национальной идентичностью» в ее не националистическом понимании?

Таджикистан

Республика не состоит в ЕАЭС, «русского духа» там меньше, чем в Киргизии. «Язык Пушкина» не имеет официального статуса и является ходовым лишь в межнациональном общении. Хотя тексты законов и правительственных постановлений публикуются и на русском, который в последнее время усиленно развивается и «прививается». Президент Эмомали Рахмон не против такого положения дел, инициированного, так сказать, снизу. Наоборот, он «за», поскольку Таджикистан сильно зависит от РФ в обеспечении своей национальной безопасности, приеме мигрантов, что напрямую связано с физическим выживанием таджиков в условиях перенаселенности страны и тотальной безработицы.

В настоящее время в республике 26 школ с обучением только на русском, а в 185 школах преподают на государственном и русском языках. За последний год количество русских школ увеличилось на 10 и, как утверждают в министерстве образования страны, это связано с требованием коренного населения. Считается, что в русскоязычных школах уровень обучения значительно выше, чем в национальных. Кроме того, увеличение спроса на русское образование связано с ростом ходатайств таджиков на временное проживание в России или переселение в нее. Но педагогов-предметников для русских школ критически не хватает, равно как учебников и пособий.

Таджикские власти попросили Москву помочь с кадрами, и несколько десятков преподавателей русского языка в Таджикистане уже работает. Часть заработной платы приезжих педагогов покрывает сама РФ, другую часть — Таджикистан. Москва также отправила в республику 11 тыс. книг. И еще правительство РФ выделило 30 млн долларов на строительство и оснащение в пяти городах Таджикистана новых русских школ. В каждую с нового учебного года планируется принять 1,2 тыс. детей.

Словом, несмотря на то, что после распада СССР из республики с концами уехали 90% русских, язык их сохранил в Таджикистане важное значение и даже престижность — по данным разных опросов, им, в той или иной степени, владеет порядка 65% населения. Что касается высшего образования, в Таджикистане 5 российских вузов — один самостоятельный и 4 филиала; популярны русскоязычные телеканалы, радиостанции, в стране издаются 17 газет и журналов на русском языке.

Узбекистан

С языковой точки зрения и в плане национальной толерантности — это самая продвинутая страна Центральной Азии. Государственный язык здесь узбекский, вторым по значимости считается русский, не имеющий официального статуса, но им владеет значительная часть населения. На русском дублируются официальные документы, отчеты и т. д. Но учитываются интересы не только носителей узбекского и русского. Так на территории Каракалпакстана официальным является и каракалпакский язык. В Сохском районе Ферганской области 99,4% населения составляют этнические таджики. И там функционируют 24 школы и другие образовательные учреждения с таджикским языком обучения. На нем преподают также в школах и вузах в нескольких других областях компактного проживания таджиков. Есть даже учебные заведения с обучением на казахском и туркменском.

Так что в Узбекистане, помимо узбекских школ, 848 русских, 417 казахских, 377 каракалпакских, 256 таджикских, 60 киргизских; 43 — туркменские. Одним из приоритетов государства является изучение английского и других «западных» языков. Такое многоязычие не смущает узбекское государство, и оно, как видно, не видит в нем «угрозу национальной безопасности», как этим грешат многие другие постсоветские страны.

И все же в контексте широкого распространения русского в определенных «сферах» присутствует некоторая напряженность. ГАЗЕТА.UZ цитирует вице-спикера Законодательной палаты Алишера Кадирова, назвавшего «трагедией» то, что дети из узбекских семей, поступив в русскоязычные школы, вырастают, не зная родного языка и не осознавая своей национальной идентичности.

Надо сказать, это весьма на руку России, и не только в случае с Узбекистаном. Депутат привел слова президента Путина о том, что «количество детей мигрантов в наших школах должно быть таким, чтобы это позволяло их не формально, а фактически глубоко адаптировать к российской языковой среде. Но не только к языковой — к культурной вообще, чтобы они могли погружаться в систему наших российских ценностей». Кадиров, признал, что «с точки зрения российских национальных интересов это правильное мнение, … где бы ты ни жил, приспосабливаешься к этому месту». Однако задался справедливым вопросом: почему «Мы целых 100 лет не можем обучить русских соотечественников узбекскому языку». И констатировал: стало привычным, что узбеки отдают своих детей получать образование на русском языке, и более 90% учеников таких школ являются узбеками.

Добавим, в республике действуют более десяти филиалов российских вузов, и их количество будет расти. Словом, в Узбекистане, как ни в одной другой республике Центральной Азии, нет никаких оснований считать, что русский или иной язык «ущемляется».

Туркмения

А вот здесь его, похоже, «победили», но при пассивном сопротивлении местных жителей — активное наказуемо. Вообще дознаться, что на самом деле происходит в Туркмении, особенно по части различной статистики, невозможно: страна закрыта почти наглухо. Тем не менее известно, что в ней осталось 110 тыс. этнических русских, и с начала 90-х годов процесс избавления от «имперского» языка насаждался сверху. Такая политика Ашхабада стала существенной частью его понимания национальной независимости и атрибутом суверенитета. В результате сейчас 82% населения Туркмении не знает русского, а 18% владеет им в той или иной степени.

Но вот что примечательно: туркмены всеми правдами и неправдами стараются устроить своих детей в русские отделения школ, которых в республике, по неофициальным данным, осталось 700, а единственная русская государственная школа вроде как закрыта с сентября прошлого года. При этом спрос на такое обучение огромен, и соответствующие классы забиты до отказа — по 45-50 детей.

«Росбалт» уже писал о том, что туркмены развивают, в последнее время, активность в переселении в РФ. Во многом повышение спроса на русское образование с этим и связано. А также со «статусом» — знание русского языка для многих является мерилом образованности и интеллигентности.

Словом, в Туркмении среди республик ЦА — самый низкий уровень знания русского, сопровождаемый ажиотажным спросом на частных педагогов соответствующего профиля. Происходит это на фоне требования местных властей на периферии, чтобы в туркменских семьях говорили только на государственном языке — вплоть до проверки места работы родителей детей, обучающихся в русских классах.

На правах эпилога

Языковая политика любого государства подразумевает укрепление статуса государственного языка. Однако цивилизованный вариант такого положения не должен происходить за счет искусственного выдавливания других языков и ущемления прав национальных меньшинств.

Неприемлемым также видится навязывание языка другого государства, в данном случае русского — его развитие должно происходить в соответствии с уровнем его востребованности. А она, как видим, растет в государствах Центральной Азии вне зависимости от того, нравится это «верхам» той или иной республики или нет. Когда процесс идет снизу — и не только для удовлетворения интеллектуальных потребностей населения, а его выживания за счет знания мигрантами русского языка — тут уже власти государств ЦА должны позаботиться о создании такой социально-экономической, гуманитарной, образовательной, правовой и идеологической среды, которая позволила бы людям не покидать свою родину прокорма ради. На каком бы языке они ни мыслили, разговаривали и учились.

Ирина Джорбенадзе