«Управление у армянской армии было как в эпоху Наполеона»

Война в Карабахе, помимо прочего, подняла проблему эффективности российской военной техники, использовавшейся, в первую очередь, проигравшей армянской стороной. В частности, в СМИ прошла информация о том, что оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер», размещением которых в Калининградской области мы пугали Европу, в армяно-азербайджанской войне проявили себя не лучшим образом, не поразив ни одной цели.

Бывший глава Генштаба Вооруженных сил Армении Мовсес Акопян, давший на днях в Ереване скандальную пресс-конференцию, раскритиковал руководство своей страны за то, что оно закупило российские истребители Су-30СМ, не сыгравшие, по его словам, особой роли в этом конфликте, поскольку Москва, якобы, не продает их за границу в комплекте с соответствующим вооружением. По его словам, вместо этих самолетов в России надо было приобретать зенитно-ракетные комплексы «Тор».

Информация последних дней об уничтожении в Сирии израильскими ВВС российского ракетно-пушечного комплекса «Панцирь-С», стоящего на вооружении сирийской армии, также не улучшает картины эффективности российского оружия.

Обозреватель «Росбалта» попросил военного эксперта Павла Фельгенгауэра прокомментировать эти события, а также высказать свое мнение о том, как они могут сказаться на позициях России на мировом рынке вооружений.

— По-вашему, чем вызвана неэффективность «Искандеров» в войне за Карабах?

— Во-первых, не совсем понятно какие именно ракеты были поставлены в Армению: «Искандер-Э» или «Искандер-М». Они существенно отличаются. «Искандер-Э» гораздо хуже. Его точность и дальность ниже. «Искандер-М» — модернизированный вариант, высокоточное оружие, но его точность обеспечивается за счет оптической самонаводящейся головной части. Для того, чтобы она работала, нужна цифровая карта местности, заложенная в ракету до пуска. Если этого нет, то ее точность не так высока. В этом случае «Искандер» высокоточным оружием не является, взрывается в воздухе, накрывая большую площадь осколками.

— То есть, без такой карты отклонение ракеты, как и пишут, плюс-минус несколько километров?

— Ну, в общем, да. Отклонения довольно существенные. Но проблемы могут быть не только с самой ракетой, но и с целеуказанием. То есть могли просто не знать, куда стрелять или стреляли туда, где ничего не было. Либо что-то не срабатывало с картой.

— Бывший глава армянского Генштаба Мовсес Акопян утверждает, что Армении перед войной надо было закупать в России не истребители СУ-30СМ, а ЗРК «Тор», поскольку РФ якобы никому не продает ракеты к Су-30. Так это или нет?

— Ракеты для воздушного боя к ним наверняка были. А то, что наше законодательство не позволяет продавать Су-30СМ без вооружения — это, конечно, ерунда. Су-30СМ — истребитель и к нему должны полагаться соответствующие ракеты. Другое дело, что он был бесполезен для армян.

— Почему?

— Когда они после приобретения четырех этих самолетов рассказывали мне, что мы, дескать, теперь этим азербайджанцам покажем, я их спрашивал: «Что вы им будете показывать?» В будущей войне в Карабахе они вообще бесполезны. Это ведь тяжелые истребители завоевания господства в воздухе. Но для того, чтобы его завоевать, четырех самолетов мало, а использовать их против беспилотников неэффективно, поскольку дроны летают на такой скорости (примерно 120 км в час), на которой реактивные истребители двигаться не могут.

Стрельба истребителями по беспилотникам ракетами класса «воздух-воздух» тоже не очень эффективна, поскольку у таких ракет инфракрасная головка самонаведения, а у дронов тепловое излучение слабое.

— Насколько наши «Торы» были бы эффективны против турецких беспилотников Bayraktar TB2, использовавшихся Азербайджаном в этой войне?

— «Торы» в данном случае бы тоже не очень помогли. В Карабахе было радиолокационное наблюдение, радары. Но с беспилотниками это не очень работает. В итоге армяне не знали, что происходит на поле боя, управление у них было как во времена Наполеона… А азербайджанский Генштаб видел картинку боевых действий как в большой песочнице, в режиме реального времени.

— На днях пришла информация об уничтожении Израилем в Сирии комплекса «Панцирь-С». Несколько месяцев назад СМИ писали об уничтожении «Панцирей» турецкими беспилотниками в Ливии. Скажется ли все это на продажах российских вооружений на мировом рынке?

— Это надо смотреть, кому как. Вот только что в Москву приехали иранцы. Глава нашего МИД Сергей Лавров после переговоров со своим иранским коллегой Фуадом Хусейном сказал, что мы «готовы удовлетворять любые потребности Ирака в продукции военного назначения России». У нас есть конкурентные преимущества, причем очень существенные.

— Какие?

— На Западе, например, строго-настрого запрещены взятки при торговле оружием в странах третьего мира, а у нас такая практика абсолютно законна. Это и есть наше конкурентное преимущество. Взятки могут достигать 25% всей суммы контракта. У нас подобное называется «комиссионными» местным посредникам. Причем выплачиваются они из российского бюджета. Естественно, откаты идут и нашим. На Западе это, конечно, тоже, наверное, делают, но там это очень опасно, потому что если попадешься, наказывают за это очень сурово. А у нас, повторю, это абсолютно законно.

— То есть, это наше главное конкурентное преимущество в поставках наших вооружений за рубеж?

— Очень существенное. Это, правда, не работает, скажем, в Китае. Там борются с коррупцией. А в каких-то странах третьего мира, как например, в Ираке, она процветает. И они, порой, покупают у нас очень странные вещи за бешеные деньги…

В идущих сейчас войнах в Африке наше оружие тоже работает. А что? Советская классика. Оно привычно, не требует хорошего образования. Плюс, наши едут туда наемниками, специалистами, которые умеют обращаться с этой техникой. Часто это именно комплексные поставки — оружие, а к нему специалисты. Допустим, покупает какая-то африканская страна наш штурмовик, а к нему прилагаются и боеприпасы, и летчики, и механики. Это опять же тоже наш конек. В определенных странах такое работает.

— Про моральную сторону всего этого я вообще молчу, но все это ведь не способствует и нашему технологическому развитию?

— В общем, да. Технологический и интеллектуальный разрыв нарастает, что хорошо видно на примере последней войны в Карабахе. Армяне воевали советским оружием, а азербайджанцы — израильским и турецким. Результат, как мы видим, в итоге печальный.

Беседовал Александр Желенин