«Мало нам Турции, теперь еще и Иран!»

Перерастет ли сотрудничество России с Ираном в Сирии в военный конфликт, наподобие тех, что периодически вспыхивают последнее время между Москвой и Анкарой? По сообщениям ряда СМИ, в Сирии усиливается военное и политическое противостояние между пророссийскими и проиранскими группировками, а также между представителями правящего здесь клана Асадов, ориентированными, с одной стороны, на Тегеран, а с другой — на Москву.

В частности, отмечается, что российские военные пытаются добиться усиления влияния, контролируемого ими Пятого корпуса армии президента Сирии Башара Асада, но им противостоит проиранская Четвертая дивизия под командованием брата сирийского лидера Махера Асада, ориентированного на Тегеран.

Заметим, что усиление противоречий между Россией и Ираном происходит не только из-за войны, идущей в Сирии, но и на фоне разрастающегося военного конфликта между Азербайджаном и Арменией в Закавказье — регионе, где Москва, Анкара и Тегеран имеют во многом противоположные интересы.

О том, насколько велика угроза прямого военного столкновения России и Ирана, обозреватель «Росбалта» поговорил с экспертами-востоковедами.

Владимир Сажин, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН РФ:

«Противоречия между Россией и Ираном в Сирии обозначились уже давно. Они стали проявляться сразу же после разгрома ИГ (террористическая группировка «Исламское государство», запрещенная на территории Российской Федерации, — «Росбалт»). Противоречия в основном состояли в разногласиях насчет будущего Сирии. Москве не совсем нравится то, как планируют ее будущее в Тегеране. У иранцев есть сильные позиции в окружении президента Сирии Башара Асада, в его спецслужбах. У РФ тоже есть устойчивые позиции в том же окружении, а также в некоторых сирийских подразделениях. Асад, в свою очередь, хорошо играет на противоречиях своих союзников.

Москву волнует также то, что Иран последнее время занимается «мирным наступлением» на Сирию. Я имею в виду, что иранцы сейчас делают все возможное, чтобы укрепить шиитское начало среди преобладающего в Сирии суннитского населения. Кроме того, Иран активно занимается и экономическим проникновением в эту страну. В частности, иранские бизнесмены активно скупают здесь землю и инфраструктурные объекты.

Серьезного силового противостояния Москвы и Тегерана в Сирии пока нет, хотя в последние годы отмечались боевые действия между пророссийскими и проиранскими силовиками. Однако я не думаю, что это приведет к прямому противоборству России и Ирана.

Недавно прошла информация, что подразделения ливанской «Хезболлы» покидают Сирию. Возникает вопрос: из-за чего? Во-первых, у них и в Ливане много дел. Во-вторых, под давлением России, которой не совсем выгодно влияние этой группировки в Сирии.

Кроме того, Израиль, у которого хорошие отношения с Россией, не расположен иметь в Сирии ни вооруженные формирования Ирана, ни «Хезболлу». При этом уход этой группировки из Сирии сильно ослабит позиции Ирана в этой стране.

В этом смысле интересы РФ и Израиля в Сирии в какой-то степени совпадают. Создается впечатление, что сейчас позиции Ирана здесь, напротив, ослабевают. У этого может быть много причин, но в том числе и такая, что в самом Иране сейчас достаточно сложная ситуация. Вполне возможно, что им просто не хватает сил и средств на такую масштабную деятельность».

Алексей Малашенко, руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций»:

«То, что отношения между Ираном и Россией в Сирии напряженные, — это однозначно. Конкуренция между ними существует, идет она давно и с переменным успехом. То, что Россия сильнее — это тоже понятно. Но Тегеран поставляет в Сирию огромное количество оружия. Иранцы дают и деньги. Сколько — точно не известно, но речь идет о миллиардах долларов. Фигурировали цифры в восемь миллиардов долларов ежегодно.

Помимо этого, между РФ и Исламской республикой идет борьба за Асада. При том, что сирийский лидер вполне пророссийски настроен, с иранцами он никоим образом никогда не будет портить отношения. И не потому, что он алавит (существует мнение, что алавиты это шииты, как те же иранцы, хотя это не совсем так), а потому что понимает, что полностью «лечь» под Россию он не может.

В Сирии Иран представлен Корпусом стражей исламской революции (КСИР), который подчиняется исключительно верховному лидеру страны Али Хаменеи и больше никому. Руководство КСИР исповедует очень радикальные взгляды: борьба за распространение шиизма, борьба за утверждение иранского влияния в регионе. Это будет продолжаться и дальше, и для России создает дополнительные трудности в Сирии. Иранцы поддерживают в этой стране не только местные группировки, но и ливанскую «Хезболлу».

Та же Четвертая дивизия под командованием брата Башара Асада Махера не то чтобы полностью была автономной от официального Дамаска, но в ряде случаев она отстаивает и иранские интересы. Четвертая дивизия, плюс КСИР и «Хезболла» — это горючая смесь, и их Россия раздражает по целому ряду причин. Одна из них состоит в том, что у Москвы очень неплохие отношения с Израилем.

Эта напряженность будет разрешаться либо между Дамаском и Москвой, либо в треугольнике Москва-Тегеран-Дамаск. Если последнее, то это очень плохо. Мало нам проблем с Турцией, теперь еще и Иран!

Будет постоянная напряженность между иранским КСИР и российскими подразделениями в Сирии, а официальный Тегеран будет говорить, что он ни при чем — хотя бы потому, что ему нужно наше оружие и он продолжает свои игры с Америкой. То, что Иран для России в Сирии головная боль — это совершенно точно. Причем, к турецкой «головной боли» мы уже привыкли, а что будет с иранской, неизвестно».

Михаил Магид, эксперт по Ближнему Востоку:

«Конфликты на юге Сирии (да и в некоторых других регионах) между проасадовскими лоялистами происходят уже давно. Президент Башар Асад опирается на две внешние силы: РФ и Иран. Дело не только в присутствии в Сирии вооруженных сил этих стран или привезенных иранцами шиитских ополченцев со всего Ближнего Востока. Другая сторона медали — глубокое проникновение россиян и иранцев в структуры сирийского режима.

Проникновение иранцев глубже, и связано как с их близостью к Асаду, так и с проиранской позицией младшего брата Асада, Махера, который командует большой частью силовиков. Иранцы направляют своих или лояльных им командиров в различные армейские подразделения и проасадовские ополчения (Национальные силы обороны и Местные силы обороны — НСО и МСО). Иранцы пытаются как можно плотнее слиться с асадитами, наводняя их своими командирами, завербованными боевиками и др. Одним из таких соединений выступает Четвертая дивизия. Россия пытается делать нечто подобное в отношении Пятого корпуса.

В Сирии режим Асада контролирует около 65 процентов территории страны, и эти районы поделены на зоны влияния РФ и Ирана, а также связанных с ними сил. Зоны влияния пересекаются, и между пророссйискими и проиранскими соединениями время от времени вспыхивают перестрелки.

У этого две основные причины. Во-первых, существует военно-политический фактор. Иран и его лоялисты считаются главными противниками Израиля, а тот беспощадно атакует их на территории Сирии, нанося удары силами своих ВВС приблизительно раз в неделю на протяжении вот уже нескольких лет. У РФ с Израилем, напротив, сложились доверительные отношения. Российские ПВО, которые, вроде бы, должны прикрывать союзников РФ — Башара Асада и иранцев — не ведут огонь по израильским боевым самолетам. Россия не хочет нести потери от ударов ВВС Израиля — самых мощных в регионе и обладающих такими видами вооружений, каких у России нет (самолеты-невидимки F-35, боевые дроны и т. д.). Россия не хочет конфликтов с Израилем и риска для своих сил, поэтому она вела переговоры с руководством Израиля об отводе проиранских ополчений и воинских соединений с юга Сирии и о замене их пророссийскими соединениями. Но на практике этого не происходит, в том числе потому, что режим Асада раздает проиранским боевикам сирийские паспорта и направляет их в район израильской границы под видом сирийцев.

Иранцы и их сторонники рассматривают свое присутствие на юге Сирии возле израильской границы как свой стратегический актив в противостоянии с еврейским государством. Все это раздражает Россию и ее союзников, срывает их планы по нормализации отношений с Израилем и может быть одной из причин столкновений пророссийских и проиранских сил.

Второй фактор — политико-экономический. Дело в том, что сирийского режима Асада, в том виде, в котором он существовал до начала гражданской войны в Сирии, давно уже нет. Существуют сети лояльных режиму ополчений (в каждой местности они могут быть совершенно самостоятельны) и воинских подразделений, командиры которых тоже могут делать, что хотят. Система давно является, мягко говоря, децентрализованной. Из-за слабого центрального финансирования и контроля местные проасадовские военные и ополченцы, совершенно так же, как антиасадовские, живут, собирая дань с населения: с местного бизнеса, работников, фермеров, муниципалитетов.

Эти процессы разворачиваются на фоне хаоса в разрушенной войной стране, жестоких американских санкций, инфляции и нищеты.

Все это происходит уже давно и является такой же привычной частью сирийской реальности, как и борьба за финансовые потоки между антиасадовскими группами на контролируемых ими территориях, которая происходит ровно по тем же причинам и в таком же формате.

Тем не менее, Россия и Иран вынуждены сотрудничать в Сирии. Турция собрала в контролируемых ей северных районах огромную группировку. Речь не только и не столько о боевиках-антиасадитах, сколько о самих турецких военных — это десятки тысяч солдат и офицеров при восьми тысячах единиц военной техники. Резкое ослабление антиасадовских сил может привести к экспансии Турции и протурецких группировок. Поэтому, скорее всего, РФ и Иран, а также лояльные им силы внутри режима Асада будут сотрудничать, несмотря на все проблемы, возникающие между ними».

Александр Желенин