Мирзиеев против Сталина и за «Третий Ренессанс» Узбекистана

Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев, конечно, человек восточный и далеко не простой. Но, как показали неполные четыре года его правления, он выгодно отличается от других глав государств Центральной Азии. Можно, конечно, поспорить — показные ли его уравновешенность, дипломатичность и «светскость», но факт остается фактом: прежде закрытый Узбекистан с разными фанабериями его «верхушки», сложными отношениями с соседями и практически никакими свободами стал быстро меняться. Более того, страна имеет реальные, в том числе интеллектуальные возможности потеснить Казахстан, не говоря уже о других государствах ЦА, и стать лидером своего региона.

На сей раз Шавкат Мирзиеев привлек внимание тех, кто именуется «общественностью», своим заявлением, сделанным им в День памяти жертв репрессий. Мирзиеев разразился целой речью о жертвах именно сталинского периода. Он предложил увековечить память всех репрессированных в период с 1937 по 1953 год. А их в республике насчитали 100 тысяч человек, причем 13 тысяч расстреляны. Отметим, что никто, кроме Мирзиеева, хотя террор 30-50-х годов не обошел ни одну бывшую советскую республику, не предложил не просто реабилитировать невинно осужденных (это уже давно сделано), но и «увековечить» абсолютно всех, поименно.

«Эти люди были настоящими лидерами, передовыми представителями интеллигенции, лучшими литераторами и деятелями культуры — словом, цветом нашей нации. … Какие великие дела они бы совершили во имя развития Родины, науки, экономики, культуры и литературы, какой бы прорыв сделал наш народ, если бы они не были репрессированы!» — сказал узбекский лидер. Он поручил провести изыскания по каждому репрессированному, узнать его историю, встретиться с родственниками, издать книги о деятельности жертв сталинского террора, назвать их именами школы и махалли (кварталы, органы местного самоуправления) и т. д., «чтобы наш народ знал и никогда не забывал о прошлом, ценил нынешнюю мирную жизнь».

Инициатива, что называется, сильная — исходя из ее идеологического посыла, предстоящего объема работ, предварительным изысканиям, денежным тратам. Наверное, непросто будет найти 100 тысяч объектов, которым предстоит новые имена. Могут возникнуть и спорные ситуации. Вот, скажем, такая фигура, как Акмаль Икрамов — 1-й секретарь ЦК КП(б) Узбекистана на протяжении восьми лет, расстрелянный в 1938 году. Жертва? Безусловно. Но с другой стороны — типичный «сталинский палач», член республиканской «тройки», выносившей смертные приговоры. После реабилитации в 1957 году он уже был «увековечен» — его имя получили город, поселок, два района. В постсоветское время всех их переименовали, а что теперь? Заново «переувековечивать» или не надо? Какой будет в данном случае дан ответ на вопрос: жертва он или палач? Так что даже «технологически» тут все непросто.

И, разумеется, нашлись те, кто воспринял заявление Мирзиеева как популистское, а многие почитатели «вождя народов» и вовсе возмутились. Найдутся и те, кто скажут, что Мирзиеев сделал заявление для «демократического Запада» — дескать, чтоб его там похвалили и «не трогали». В общем, шляпу перед президентом Узбекистана снимет не каждый.

Но, заметим, похвала Запада еще не гарантирует его невмешательства во внутренние дела страны, вплоть до «бархатных» и всяких «цветочных» переворотов, так что, вполне возможно, Мирзиеев говорит все это, в первую очередь, для внутренней аудитории. Давая своего рода обязательство, что в период его правления культа личности в Узбекистане не будет, и что «царьком» он не станет, чем грешат лидеры стран Востока.

Еще один плюс Мирзиееву: он, в отличие от некоторых других своих коллег по постсоветскому пространству, не оплевал своего предшественника — Ислама Каримова. В начале сентября, в очередную годовщину его смерти, возложил венок к подножию монумента первого президента, отдав тем самым дань уважения его памяти.

Ранее в своем выступлении по случаю Дня независимости республики он подчеркнул, что государственная независимость Узбекистана была достигнута именно под руководством Каримова, и «это было событием исключительной значимости, воплотившем в жизнь эту многовековую мечту». Примеру Мирзиеева последовали не только высокопоставленные лица республики, но и простые люди. Как тут не сделать акцент на важности «личного примера», ставшего неким клише, однако имеющим особое звучание и влияние, когда он исходит от первого лица государства.

Но сегодняшний Узбекистан — это уже не Узбекистан Каримова, и это означает, что Мирзиеев во многом был с ним не согласен, однако и достоинств его не умалил. Для этого, конечно, надо быть личностью. И личность эта, кстати, сделала еще одно очень громкое заявление: в Узбекистане закладывается «фундамент» новой эпохи Возрождения — «Третьего Ренессанса». Такая «заявка» может вызвать скептическую улыбку, но если вдуматься, в словах Мирзиеева много реальных опор для подобного «соискательства», а не только пафос и восточное бахвальство.

Потому что Узбекистан, при всех издержках текущего периода, произросших, в том числе, из предыдущей эпохи, факторов геополитики, глобального экономического кризиса, стихийных бедствий и техногенных катастроф, становится совсем другим государством. Уже не задворками Центральной Азии, а ее лидером.

В чем успех Мирзиеева, по крайней мере, на данном этапе? Он дал людям вздохнуть от жесткого диктата и всевозможных табу; ведет выверенную внешнюю политику, не бросаясь из одной крайности в другую; проводит экономические и иные реформы и, по крайней мере, демонстрирует уважение к людям. Без накладок, конечно, не обходится, но если этот курс продолжится, то «Третий Ренессанс» уже не будет лишь трескучей и смешной фразой «восточного правителя».

Ирина Джорбенадзе