Иран «подожгли бензином», но дотла его спалить не смогли

Протесты в Иране, связанные с повышением цен на бензин, охватили уже свыше 90 городов страны. Демонстранты блокировали автомагистрали, сожгли почти 100 банков, более 60 магазинов; во время беспорядков погибли несколько человек, включая одного полицейского, задержано около тысячи. Власти строго ограничили доступ к интернету. Так стоило ли подорожание бензина, стоимость которого в Иране одна из самых низких в мире, такого пожара и жертв? Какова реальная цена вопроса, и что за ним стоит — только ли финансовый аспект? Ведь экономические требования уже переросли в политические — народ выступает с антиправительственными лозунгами.

Новое ценообразование было согласовано Высшим советом по экономической координации в составе президента, спикера парламента и главы судебной власти — «тройка» увеличила стоимость литра бензина до 15 тысяч риалов (0,36 центов в валюте США), то есть рост составил 50%. При этом месячная квота для владельцев частных автомобилей установлена на уровне 60 литров. Ее превышение обойдется в 30 тысяч реалов за литр горючего. Правительство заверяет, что стоимость проезда в общественном транспорте и такси останется прежней.

Министр нефти Биджан Намдар Зангане разъяснил, что подорожание бензина направлено на «обуздание роста его потребления и увеличение экспорта, а также на помощь нуждающимся семьям», поскольку ценовое изменение принесет иранскому бюджету дополнительно порядка 2,5 миллиарда долларов. Деньги эти для страны, пострадавшей от нефтяного эмбарго и прочих санкций США, не видятся смехотворными официальному Тегерану. Вопрос в том, стоят ли они того, чтобы Исламская республика перешла в состояние предреволюционных потрясений.

Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, в принципе, мог не поддержать такую меру, но он этого не сделал, причем с возможностью на перспективу свалить непопулярное решение на других. Потому как подчеркнул, что не является экспертом, и полагается в этом деле на мнение сведущих, то есть «руководителей трех ветвей власти». А в протестах, прокатившихся по всей стране, он усмотрел руку «контрреволюционеров», «врагов Ирана» и «пятой колонны». По его убеждению, именно их «головорезы» устраивают беспорядки в стране.

«Некоторые люди, безусловно, обеспокоены этим решением, но саботаж и поджог совершают хулиганы, а не наш народ. Контрреволюция и враги Ирана всегда поддерживали диверсии, нарушение безопасности, и продолжают это делать», — заявил Хаменеи. Он признал: «К сожалению, несколько человек погибли, имуществу нанесен материальный ущерб».

Ну, а раз деятельность «контрреволюционеров» налицо, и «сигнал» дал сам Хаменеи, службы безопасности взялись за дело. Министерство разведки Ирана заявило, что установило «ключевых лиц, виновных в беспорядках, и надлежащие действия продолжаются». Второй «сигнал» — парламенту: он не рискнет отменять то, что утверждено верховным лидером.

Между тем президент Ирана Хасан Роухани подписал указ о выплате материальной компенсации гражданам, пострадавшим в результате подорожания бензина. Он пояснил: «Если бы мы не подняли цену на бензин, стране пришлось бы импортировать его в ближайшие два года». Однако протестная энергия иранцев на убыль не пошла. Ситуация выглядит критической, хотя Иран и привык к массовым выступлениям, «благополучно» подавляемым властями. Но для одних сейчас речь идет о «желудке» — правительство не сможет сдержать автоматический рост цен на продукты питания и прочие товары, а для других вопрос упирается в политические аспекты, причем самые разнообразные: ведь и без «пятой колонны» Запада иранский политический спектр неоднороден. В частности, одни недовольны политикой Роухани, направленной на сохранение ядерной сделки ИРИ, другие желают большей «светскости», третьи — ультраконсервативны. Соответственно, «улица» в Иране тоже неоднородна, о чем и свидетельствуют звучащие на ней лозунги против правящей партии, а более всего — против Роухани. Давление на него в той или иной форме оказывалось и раньше. И если толпы на улицах Ирана не разойдутся после столь мощного выброса адреналина и репрессивный аппарат заработает в полную силу, это прямо отразится на карьере Роухани и его реформаторской команды.

За событиями в Иране крайне внимательно наблюдают США и даже подливают масла в огонь, «заботясь» о его «многострадальном народе», который сами и душат. Тегеран, разумеется, ответил на речи Вашингтона. Так, официальный представитель госдепа Морган Ортагус заявила о поддержке своей страной этого самого «многострадального народа Ирана», протестующего против последней несправедливости, совершенной коррумпированным режимом, и осудила отключение интернета. С поддержкой к иранскому народу обратился через Twitter и шеф американской дипломатии Майкл Помпео: «США с вами!»

По данным Iran.ru, официальный представитель МИД ИРИ Сейед Аббас Мусави осудил «навязчивые замечания» Помпео и заявил, что тот сочувствовал тем же иранцам, которые живут под «экономическим терроризмом» (санкциями) США, и что госсекретарь — это тот человек, который стремился морить голодом иранский народ, чтобы заставить его сдаться под давлением США. А спикер парламента Али Лариджани отметил «лицемерное поведение» Вашингтона и его стремление подорвать безопасность Ирана.

Но, заметим, стратегия президента США Дональда Трампа в отношении Ирана работает — экономика не справляется с теми задачами, на которые имеет амбиции государство, и которые ставит перед последним население. Соответственно, рождается протест — как естественный, то есть сугубо внутренний, так и подогреваемый извне. Но внутриполитический фактор не отстает от внешнего давления и подстрекательства. Он усугублен и тем, что в феврале 2020 года в Иране состоятся парламентские выборы, а еще через год страна будет избирать нового президента. Так что бензиновая вакханалия пришлась весьма кстати определенным политическим кругам в Иране — особенно оппонентам Роухани и его команды реформаторов. Их вполне могут «прокатить» на парламентских выборах и подготовить почву к тому, чтобы никто из них не стал новым президентом страны. Роухани, кстати, не имеет права баллотироваться на третий президентский срок.

В общем, бензин хоть и поджег Иран, но дотла он не сгорит. Надо думать, массовые беспорядки еще будут, что даст большой информационный материал спецслужбам страны для выявления организаторов протеста, соответствующих «ячеек» и источников их финансирования.

История грустная, и ее явно можно было избежать. Именно поэтому она видится навязанной частью политических элит Ирана, хоть и подхваченной и раскручиваемой его недругами. Говорят, в политике, как на войне, все средства хороши. Но приложим ли этот «постулат» к такой очень непростой стране как Иран, и не обернется ли он для нее новыми бедами?

Ирина Джорбенадзе