Китай — ЕАЭС: насолить Америке и пересолить себе

В ближайшее время вступит в силу торгово-экономическое соглашение между Китаем и Евразийским экономическим союзом, подписанное сторонами весной прошлого года в Казахстане. Что ж, развитие отношений с государствами ЕАЭС, в которых Пекин и так достаточно «плотно» присутствует, входит в его интересы — ведь он должен быть везде, что прямо укладывается в стратегию и тактику, если не сказать «мягкую экспансию» Китайской Народной Республики. Тем более, что она активно продвигает инициативу «Один пояс, один путь», а в итоге в проект «Большой Евразии», лоббистом которого является и Россия.

Другое дело, как два таких «монстра» — Россия и Китай — поделят в нем влияние, и как соглашение повлияет на отношения последнего с США, с которыми тоже речь идет о подписании торгового соглашения, однако процесс этот сильно буксует, о чем будет сказано ниже.

Здесь же отметим, что соглашение между ЕАЭС и Китаем носит, скорее, политический характер, поскольку налицо разительное экономическое неравенство сторон. Но ареал Евразийского союза очень важен для Китая — это и общие границы, и огромный рынок, и транспортные артерии. В общем, сотрудничество с ним крайне выгодно Китаю и с экономической, и с транспортной, а, главное, с идеологической точки зрения. Повышенный интерес Пекина к ЕАЭС основан не только на России, но и на государствах Центральной Азии. Они бедны, а Китаю надо развивать у них (или с ними) самую разнообразную инфраструктуру, чтобы проект «Один пояс, один путь» состоялся. А это означает, что он будет вкладывать деньги в регион ЦА, но уже гораздо большие, чем сейчас. Да и нынче они не малы, учитывая инвестиции в нефтяную и нефтегазовую отрасли. Кроме того, в последнее время КНР развила активность в контексте террористической безопасности Центральной Азии, а значит и собственной страны.

В общем, соглашение с ЕАЭС Китаю выгодно, но какие «дивиденды», кроме долговых, учитывая охотное предоставление Пекином денег взаймы бедным центрально-азиатским республикам, светит последним? И выгодно ли им еще большее открытие своих рынков, которое «съест» и без того далеко не успешные сельскохозяйственную, индустриальную и прочие сферы ЦА? Думается, что не выгодно. Между тем муссируются слухи, что Китай ориентирован на открытие зоны свободной торговли (ЗСТ) с ЕАЭС. Но союз, исключая, пожалуй, Россию, для которой политика больше, чем экономика, к ЗСТ не готов. В Центральной Азии, куда ни глянь, в торгово-экономической сфере доминирует Китай — на уровне двусторонних отношений. А зона свободной торговли предполагает открытие рынков.

Таким образом, целесообразнее на данном этапе ограничиться вышеуказанным соглашением, предусматривающим не открытие рынков и снятие пошлин во взаимной торговле, а упрощение процедур технического регулирования, санитарные и фитосанитарные меры, вопросы таможенного сотрудничества, защиты прав интеллектуальной собственности, потребителей. В качестве основных направлений сотрудничества в документе фигурируют сельское хозяйство, энергетика, транспорт, защита окружающей среды; промышленная кооперация, финансы, технологии и инновации.

Но, напомним, сами государства ЕАЭС не смогут удовлетворить китайский размах, а урвать от него что-то все же хочется. А задарма Китай ничего не даст, так что пресловутый вопрос зависимости от этой страны и ее финансовой «ловушки», так или иначе, встанет. Как пишет DW, Китай за последнее десятилетие резко увеличил выдачу кредитов развивающимся странам и государствам с переходной экономикой. В списке пятидесяти получателей крупнейших китайских кредитов значатся такие союзники и партнеры России как Киргизия, Таджикистан, Туркмения. Узбекистан и Беларусь. Напомним, что две из них — Белоруссия и Киргизия, являются членами ЕАЭС, а в целом все они находятся в ареале российского интереса и амбиций влияния.

Долги Киргизии перед Китаем достигли 30% ВВП этой центрально-азиатской республики, а Белоруссии — 13%, что, конечно, утешительнее. Что же касается Таджикистана, он задолжал Поднебесной 15% своего ВВП. А все страны мира, по данным на конец 2017 года должны Китаю свыше 5 триллионов долларов — это 6% мирового ВВП. Отмечается также, что 50% кредитов засекречены. Так что уже не вполне понятно, о чем, собственно, идет речь в большей степени — о финансах или о политике.

Сам Китай обладает очень высоким уровнем суверенитета и при этом огромными ресурсами для реализации инфраструктурных проектов. Более всего, с этой точки зрения, его интересует транспортная сфера. А поскольку страна находится в определенной зависимости от океанических торговых путей, контролируемых, по большей части, Соединенными Штатами, то ЕАЭС и связанный с ним «Один пояс, один путь» подвернулись как нельзя кстати. И в большей степени они укладываются в политико-идеологический ряд России и Китая, нежели Казахстана, Беларуси, Киргизии и Армении. Впрочем, Армения тут и вовсе почти ни при чем.

Но если абстрагироваться от долгов Китаю, в которые еще больше могут залететь «сателлиты» Москвы, в том числе в ареале ЕАЭС, перспективы торгово-экономического развития союза с Пекином весьма хорошие — они заодно подтянут слабые страны. Если, конечно, не актуализируется вопрос создания зоны свободной торговли между Евразийским союзом и КНР. Но, несомненно, Китай, по своему обыкновению и опыту, на создании ЗСТ будет настаивать. Тем более, что он имеет сухопутные границы с государствами ЕАЭС.

Между тем Китай может создать зоны свободной торговли не со всем союзом в целом, а с конкретными государствами, в него входящими. Возможно, это даже будет выгоднее для него ввиду отсутствия фактора централизации, довлеющего зачастую на развитие тех или иных проектов различными бюрократическими препонами и убивающими «узкий интерес» участвующих сторон.

В общем, в отличие от США, с которыми КНР все никак не подпишет торговое соглашение, с ЕАЭС открыт «зеленый свет». Отчего так? Вероятно, в силу относительной близости политических систем и идеологии. Во-вторых, серьезную роль в проволочке подписания соглашения с США (а этот документ, в целом, готов) играет отсутствие предсказуемости и стабильности во внутренней и внешней политике Вашингтона. Считается, что президент Дональд Трамп не против подписания соглашения с Китаем, но ему «мешают». Ожидается, что американо-китайские торговые переговоры возобновятся в последние дни июля или в начале августа. Пекин настаивает на полной отмене Вашингтоном всех дополнительных пошлин и на отказе искусственно наращивать импорт из США для ликвидации американского дефицита в торговле. Для Вашингтона это очень большой вызов, вряд ли созвучный его амбициям.

Таким образом, можно считать, что Евразийский союз находится в более выгодном положении, хотя неизвестно, как оно ему аукнется в дальнейшем с точки зрения финансово-экономических дивидендов. Большими они вряд ли будут, а вот политически выгодными (в глобальном выражении и в контексте «насолить американцам») — скорее всего.

Ирина Джорбенадзе