Спасет ли Китай Центральную Азию от террористов?

В конце июля в Таджикистане состоятся антитеррористические учения с участием местных и китайских военных. Местом проведения маневров выбран Ишкашимский район Горно-Бадахшанской автономной области на границе с Афганистаном. Задействованы будут практически все рода и виды войск, включая артиллерию и авиацию — они отработают сценарий оперативного реагирования на возможное проникновение террористов из Афганистана в Китай через Таджикистан, а, в конечном итоге, мероприятия по укреплению таджикско-афганской границы.

Речь идет о вполне реалистичной угрозе прорыва границы протяженностью 1 300 километров, по ту сторону которой действуют более 20 различных террористических группировок. Значительная их часть, а это, по данным открытых источников, от 6 до 10 тысяч боевиков, — сосредоточена локально на границе Афганистана с Таджикистаном. И если информация о переброске из Ирака и Сирии в Афганистан дополнительно порядка 10 тысяч боевиков запрещенной в РФ и других странах террористической организации «Исламское государство» соответствует действительности, то угроза прорыва границы становится еще более реалистичной.

Так что появление в Таджикистане китайских военных, — кстати, не первое, но на сей раз не символическое, — не должно вызывать удивления, однако вызывает. Потому как принято считать, что за безопасность Центральной Азии «отвечает» Россия, имеющая в этом регионе свои военные базы и вообще оказывающая армиям республик ЦА очень существенную помощь. А в Таджикистане, напомним, дислоцирована 201-я российская военная база, насчитывающая около 7 500 военнослужащих и считающаяся «щитом» региональной безопасности.

Кроме того, РФ обязалась до 2025 года вложить в модернизацию таджикской армии 200 миллионов долларов, и вообще — безвозмездно передала ей 300 единиц бронетанковой техники, артиллеристские установки, вертолеты Ми-8 и Ми-24, средства противовоздушной обороны и т. д. Разумеется, позитивную роль в строительстве армии Таджикистана играет и то обстоятельство, что республика является членом ОДКБ. В формате этой организации в ней присутствуют и коллективные силы быстрого реагирования.

Тем не менее, армия Таджикистана все еще крайне слаба, хотя в мировом рейтинге Global firepower ей удалось за последний год продвинуться на несколько позиций вперед и занять 94-е место. Всего в рейтинге было представлено 137 стран. Китай, граничащий в ЦА также с Киргизией и Казахстаном, не может удовлетвориться только присутствием в регионе российских военных баз и той антитеррористической активностью, которую РФ здесь развила. И это понятно, поскольку решение проблем терроризма и наркотрафика требует комплексного подхода.

Таким образом, можно считать, что интересы России и Китая в регионе, в контексте стабильности в Центральной Азии и, в частности, в Таджикистане совпадают. То есть конфликт интересов отсутствует. Более того, Китай участвовал в российских учениях «Восток — 2018», и вообще он не скрывает своей заинтересованности в сотрудничестве с ОДКБ.

С другой стороны, не следует забывать о масштабном экономическом присутствии Китая в республиках ЦА, способном (а такие опасения имеются) плавно перерасти в усиление военно-политического влияния на регион, который Россия считает «своим». Китай пока не тратится на таджикскую армию, если не считать малых сумм на укрепление таджикско-афганской границы и финансового участия в открытии в Душанбе Центра борьбы с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом. Но почему-то к таджикско-афганским учениям не были привлечены ни военнослужащие России, ни ОДКБ. К чему бы это? Уж не приближается ли Таджикистан к диверсификации военных отношений с разными державами, что может отразиться на нем весьма плачевно, потому как в Центральной Азии перекрещиваются интересы не только России и Китая, но и США?

Но, судя по всему, Москва еще не начала «ревновать» Таджикистан к Китаю. А это наводит на мысль, что Пекин координирует свои шаги в ЦА и, в частности, в Таджикистане с Москвой. Более того, он рассчитывает на нее в вопросе защиты собственной границы через активность РФ и ОДКБ в вопросе безопасности Центральной Азии. Добавим к этому и то, что уровень безопасности региона для Китая напрямую связан и с уровнем защиты его инвестиций в нем, а также претворения в жизнь крупных транспортно-логистических проектов Пекина.

И еще одно крайне важное для него обстоятельство: ссориться с Россией в ЦА и на ее почве рискованно, поскольку этим сразу же воспользуются США. Между тем для Поднебесной, учитывая ее отношения с Вашингтоном, более чем когда-либо актуализировался вопрос поиска союзников. Вряд ли разговоры о создании Китаем «азиатского НАТО» стоит сейчас рассматривать всерьез, но формирование «союза поддержки» из самых разных стран, не говоря уже о крупных державах, в повестке дня стоит. Вспомним недавнюю инициативу председателя КНР Си Цзиньпина о создании «конструкции безопасности» в Азии в ее широком понимании. Так что превращаться в антагониста России на почве доминирования в Центральной Азии Китай не станет, хотя и будет пытаться (очень аккуратно) делить с ней влияние.

Тут уместно упомянуть о том, что после таджикско-китайских учений, в августе, на полигонах четырех государств — России, Казахстана, Киргизии и Таджикистана — состоятся масштабные учения «Центр-2019», на которых будет отработано адекватное реагирование на вызовы и угрозы, возникающие в Центральной Азии на фоне ухудшения ситуации на афганском направлении.

Так что китайское военно-политическое влияние в ЦА, если таковое вообще существует в зачатке, будет «нейтрализовано» другим «влиянием», гораздо более мощным. Но, по сути, и одни учения, и другие не входят в противоречие друг с другом, а, напротив, друг друга дополняют, поскольку цель у них одна: не дать терроризму прорвать центрально-азиатский кордон и расползтись по всему евразийскому пространству. И Китай исключением на нем не является.

Ирина Джорбенадзе