Секонд-хэнд на Украине: спаситель и «убийца»

В первой части прогулки по украинскому провинциальному городу нам удалось выяснить, что чаще всего прохожим в бывшем Днепродзержинске встречаются банки, экспресс-кредитные организации, магазины секонд-хэнда, залы игровых автоматов под видом национальной лотереи, ломбарды и «комиссионки», аптеки и пивные ларьки. Навестив финансовые организации, заглянем в магазины б/ушной одежды.

«Секонды» — именно так, проглатывая вторую часть названия, их называют в народе, здорово выручали украинцев в конце девяностых, стали удобной альтернативой и подспорьем в двухтысячных, а в нынешней непростой ситуации — и вовсе являются неотъемлемой частью жизни. Если их не станет, то, пожалуй, две трети населения почувствуют серьезные затруднения в приобретении одежды. Дело не в выборе — китайским и турецким текстилем рынок по-прежнему забит, а в цене и доходах населения. Все меньше людей могут позволить себе новые вещи. Либо регулярно обновляешь свой гардероб в «секонде» за копейки и выглядишь относительно «свежим модником», либо тратишь как минимум втрое больше на непользованный шмот с бирками, но носишь его до тех пор, пока, согласно обещанию властей, по-новому не заработает экономика — то есть пока на тебе не истлеет.

Впрочем, одеваются исключительно в секонд-хендах только самые бедные. Большинство «пользователей» выбирают комплексный подход. Часть вещей, так сказать, парадную одежку приобретают новую, а в «секондах» заполняют пробелы. На рыбалку, на работу, на пикник, в огороде поковыряться — чаще б/ушную, на выход в свет — «нульц». Хотя порой в магазинах ношенной одежды можно «урвать» брендовую фирменную, а иногда даже совсем новую вещь, которая стоит в обычном магазине серьезных денег. Также выгодно покупать там постельное белье, подушки, одеяла, скатерти, кожгалантерею — этот товар «кусается» особенно больно, если его брать новым. А вот с обувью не так интересно: почему-то европейцы ее донашивают до степени малопригодности и нормальный модный «шуз» не доезжает на украинский рынок.

«Вторая рука» дотянулась до Украины гораздо позже, чем до РФ. В первые пару постразвальных лет две, на тот момент голодные, российские столицы съедали все, что предлагал Запад в качестве гуманитарной помощи. Народ так и не понял, за что «наградили» — вероятно за страдания, причиненные тоталитарным советским режимом и за согласие от него избавиться. Уже не многие помнят, что секонд-хэнд поначалу был именно гуманитаркой и распространялся бесплатно. Не помнят потому, что предприимчивые люди на постсоветском пространстве быстро сообразили, что на этом можно хорошо зарабатывать и взяли дело в свои руки, освободив иностранцев от хлопот по доставке и распространению «помощи» среди нуждающихся. «Вы только отдавайте нам, что вам не нужно, мы сами распределим». И начали распределять. За деньги.

Когда к середине девяностых Москва и Питер «наелись» и начали брезговать одеждой с чужого плеча, потоки товара хлынули в российскую и украинскую провинцию, перебивающуюся на тот момент недорогим китайским ширпотребом. К нулевым украинские торговцы подержанным товаром перетянули на себя одеяло первенства в этой отрасли. Помогли им соседи — поляки и венгры, поделившиеся опытом и связями. С пользой для себя, конечно. К этому времени американские подержанные вещи перестали массово привозить на наш континент — далеко и дорого. А вот Европу поделили всю, профи по сбору и сортировке б/ушных вещей есть в каждом жилом квартале. Жители Старого света четко научены, куда нужно сложить не подошедшую по размеру рубашку или разонравившийся свитер. Для носибельных вещей выделены специальные места на мусорке. Одежду — сюда, обувь — туда, бытовую технику — вон там аккуратно поставьте. Кстати, большинство европейцев до сих пор наивно полагают, что помогают бедным и представления не имеют, что их вещи станут предметом чьего-то обогащения.

На начальном этапе секонд-торговля выглядела достаточно дико. Товар вид имел откровенно комканный, жеванный и стремный. Продавался в основном на вес, по три копейки за ведро. Вещи после дезинфекции пахли ужасно и отпугивали, порождая в народе слухи, что можно подцепить какую-нибудь экзотическую заразу. Их обходили стороной, а если уж и забредали, с трудом преодолев стеснение, в подобные шопы, то не афишировали ни самого посещения, ни выгодных покупок. Однако сейчас все обстоит иначе. Мелкие торговцы, не выдержав конкуренции, закрылись, оставив рынок в распоряжение крупных, денежных предпринимателей, у которых есть возможность нанять персонал для стирки, глажки, сортировки, переоценки и придания привлекательного внешнего вида модным платьишкам и курточкам. Каждая единица товара теперь презентабельно располагается на персональной вешалке, благоухает, имеет свой ценник, падающий ежедневно в течение недели процентов на десять. Например, в субботу завоз нового товара и, соответственно, цена самая высокая. К следующей пятнице, если вещь не купят — она будет минимальной. И лишь потом, если ее все равно никто не приобретет — пойдет через весы, с ценой за килограмм. Ежели и таким образом окажется никому не нужна — продадут на предприятия в качестве ветоши или отправят на переработку по цене вторсырья.

«Подобная схема оказалась наиболее оптимальной, раньше, когда я занималась этим бизнесом по-мелочи — вся прибыль оставалась в никому не нужном тряпье, — рассказывает «Росбалту» хозяйка сети магазинов подержанных вещей Вероника. — Лучший товар раскупали сразу, а в подсобках и на складе оставались тонны никого не интересующего «дрека». Теперь у нас практически без потерь — уходит почти все». Правда, по словам удачливой бизнесвумен, для этого пришлось вложить немалые средства. Технология требует просторных помещений, современных прилавков, большой штат сотрудников, а это себе могут позволить немногие. Именно поэтому секонд-хендов сейчас меньше, чем лет пять назад, но они стали крупнее.

Современный рынок четко разделен на поставщиков, занимающихся сбором, сортировкой товара, поставками из-за границы и оптово-розничных торговцев. Опт торгует тоннами тюков, розница не разменивается теперь на килограммы, не выгодно — все в отдельных единицах на прилавках с конкретной ценой.

Чтобы люди не стеснялись и лучше раскупали б/ушный товар, СМИ, по заказу заинтересованных участников процесса, сочиняют для них милые истории о том, что миллионеры и известные актеры тоже отовариваются в подобных магазинах. На такие сказки есть спрос — они помогают переступить внутренний барьер. Дескать, если уж, к примеру, Джулия Робертс не гнушается, то простым смертным и подавно не зазорно.

В общем, можно сказать, что к секонд-хэнду народ в украинской провинции относится не просто положительно, а с любовью. Зато этот товар ненавидят украинские производители одежды, неоднократно заявлявшие, что легкую промышленность Украины похоронили в европейских отходах. Сколько они не пытались привлечь внимание властей к этой проблеме — все остается по-прежнему. «Кампании протеста» против псевдо-гуманитарных товаров проваливаются едва начавшись. Несколько раз на уровне Верховной рады продвигались законы, ограничивающие ввоз в страну подержанных вещей, но все потерпели фиаско.

Эксперты объясняют это личной заинтересованностью чиновников высшего эшелона, которые непосредственно участвуют и руководят выгодным процессом. Производители украинского текстиля заявляют, что секонд-хэнд «крышует» и лоббирует «мафия». Товар в страну попадает контрабандой или под видом гуманитарной помощи, минуя все налоги. Деньги утекают сквозь пальцы, а государство снова оказывается лишь наблюдателем произвола.

Не могут запретить или не хотят — простых людей не интересует, они не заглядывают в дальние перспективы, а просто хотят одеваться качественно и недорого. «Секонды» в этом желании лучшие попутчики. Ну, а что? Яркий куртец от Nike, джинсы Levi's прошлогодней коллекции, носочки Tommy Hilfiger и вид вполне приличный. На все про все сотни три гривен, а в фирменном магазине обошлось бы столько же, но в долларах. Разницу можно просадить в игровые автоматы, благо их больше сотни в Каменском. Но об этом — в следующий раз.

Валентин Корж, Днепр, Украина