Киргизия: «особость» или новый застой?

Исполнился год, как Сооронбай Жээнбеков стал президентом Киргизии и едва ли не самой загадочной фигурой в «стане» руководителей государств Центральной Азии. Мало кто в прошлом году верил, что он легко выиграет выборы. Многие недоумевали, почему тогдашний президент Алмазбек Атамбаев выбрал его своим преемником — дескать, были и более яркие и раскрученные личности. Говорили о мягкотелости Жээнбекова (хотя он занимал пост премьер-министра), его управляемости Атамбаевым, что давало последнему возможность по истечении его президентских полномочий править страной из-за кулис — как в свое время Дэн Сяопину. Но на деле все обернулось иначе: новый президент не спеша, осторожно и плавно «задвинул» Атамбаева и его людей, отстранив их от руководящих постов в государстве. Это вызвало раскол в правящей Социал-демократической партии (СДПК), которую в настоящее время возглавляет Атамбаев. Таким образом, получается, что правящего большинства в Киргизии сейчас нет.

Можно долго спорить, хорошо или плохо отражается на республике изменение привычной для нее внутриполитической «архитектуры», но факт остается фактом: Жээнбеков в первые же полгода своего правления стал независимой политической фигурой. И с первых же дней своего президентства сделал очень точные внешнеполитические шаги: посетил всех ближайших и более отдаленных соседей, в том числе Китай, дружественные отношения с которыми для его республики стратегически важны. То есть ему пришлось начинать с исправления ошибок, допущенных взрывным и эмоциональным Атамбаевым. В частности, наладить отношения с Казахстаном и Турцией. Слетал он с рабочим визитом и на другой континент, в США. А в России побывал уже трижды.

Нельзя сказать, что в ходе зарубежных визитов Жээнбекову удалось подписать эпохальные для Киргизии соглашения, но он, по крайней мере, положил конец напряженности с Астаной и Анкарой, а «остальные» увидели, что Киргизия ни с кем не враждует, и ее президент отличается уравновешенностью, скромностью и предсказуемостью. И вместе с тем он далеко не прост.
Дома, в Киргизии, его тоже трудно обвинить в субъективизме и мстительности — неизменных «спутниках» борьбы с коррупцией, которая в республике всегда находилась на высоком уровне. Бороться с ней в местных реалиях крайне сложно, но кое-кто за нее уже поплатился. Так, довольно громким было дело, связанное с реконструкцией ТЭЦ Бишкека и не целевым расходованием кредитных средств в ходе реализации этого проекта: расследование вышло на очень высокопоставленных чиновников из окружения Атамбаева.

Сдвинулся с места и пересмотр дел, считающихся «политическими». Но процесс этот идет не так быстро, как того ожидали в прошлом году киргизские избиратели. Имеют они претензии и к кадровой политике президента — министрам и главам различных государственных структур явно не хватает компетентности. Это говорит о том, что при всех плюсах Жээнбекова у него нет собственной высококвалифицированной команды. В минус ему также ставят явное запаздывание с проведением судебной реформы и реформированием силовых структур. Зато все реже в Киргизии звучит критика в связи с отсутствием свободы СМИ и присутствием непотизма в высших эшелонах власти.

Судебную реформу Жээнбеков обещает довести до конца в 2019 году — его он назвал «особенным» по разным параметрам, включая вступление в силу «новых кодексов и законов». «Наша страна, — сказал президент, — начнет жить по новым нормам, и все мы должны быть готовы к этому важному повороту». Но коснется ли «важный поворот» социально-экономической жизни Киргизии, по которой в итоге будут судить об успешном или безуспешном периоде президентства Жээнбекова? В стране высокий уровень безработицы, оплата труда — мизерная. Большим подспорьем для нее является Россия, которую наводнили трудовые мигранты из КР. А после того, как республика летом 2015 года вступила в ЕАЭС, и права киргизов были уравнены с трудовыми правами российских граждан, ВВП Киргизии на треть стал формироваться за счет денежных переводов тех, кто «пашет» в РФ. А таких, по официальной информации, более 600 тысяч человек. Их помощь семьям на родине в денежном выражении составила в первом полугодии почти 275 миллионов долларов. Были и более «урожайные» периоды.

А вот с прямыми иностранными инвестициями дело плохо — они сокращаются. По данным Национального статистического комитета, за январь—июнь текущего года их объем еле дотянул до 247 миллионов долларов, в то время как за аналогичный период прошлого года достиг 370 миллионов. «Подкачали» традиционные для КР инвесторы — Китай и Сингапур. А Канада и вовсе скатилась со 130 миллионов до 5 миллионов долларов. В общем, экономика Киргизии, и прежде не цветшая пышным цветом, подвяла. Жээнбеков на недавней встрече с предпринимателями признал, что бизнес из Киргизии «убегает» за рубеж. Меры для улучшения условий для бизнеса, заверил он, принимаются. А «убегает» он, считает президент, из-за усталости от чрезмерного «фискального контроля».

А пока власти заняты улучшением бизнес-климата в стране, ООН публикует рейтинг индексов и индикаторов человеческого развития 189 государств мира — Киргизия в нем заняла непочетное 122 место, «опередив» в своем регионе только Таджикистан, находящийся на 128-й позиции. Исчисляется рейтинг, в том числе, и из показателя дохода на душу населения — ООН фиксирует его на уровне 3 тысяч долларов в год. Но даже статкомитет КР признает, что цифирь завышена, и равна примерно 2 тысячам долларов. А независимые эксперты выкладывают еще более низкие показатели. В общем, Киргизия — бедная страна, и Жээнбекову придется сильно потрудиться, чтобы хотя бы слегка улучшить уровень жизни ее граждан.

Возможно, сейчас республика находится в так называемом «переходном периоде» — как известно, такие периоды зачастую принимают постоянный характер. Но Жээнбекову — карты в руки, поскольку видимого сопротивления его деятельности внутри республики не наблюдается. С одной стороны, это утешительно, но с другой — опасно, и сильно расхолаживает. Президент всегда должен быть, так сказать, «в форме» и иметь внятную оппозицию. В противном случае в один не прекрасный день он может столкнуться с сопротивлением неорганизованной оппозиции, а она всегда бывает трудно прогнозируемой и не конструктивной. С другой стороны, оппозиционная сила может сформироваться в парламенте, и именно вокруг «обиженного» Атамбаева. Напомним, что «вкус революции» Киргизии хорошо знаком.

Что может или должен сделать Жээнбеков во второй год своего правления? Во-первых, создать дееспособную и, главное, популярную в народе пропрезидентскую партию, укомплектовав ее сведущими людьми. То есть сформировать сильную команду — свою. Во-вторых, позаботиться о том, чтобы в кадровом отношении правительство было на высоте. В-третьих, усилить борьбу с коррупцией без элемента «охоты на ведьм» — Жээнбекову он пока не свойственен, но аппетит приходит во время еды, а это опасно. Ну и приступить, наконец, к усиленному инфраструктурному развитию регионов, которые, как и кадры, «решают все».

Президент в Киргизии имеет широкие полномочия, а значит и большие возможности. Не упирается ли все дело в политическую волю? И в деньги, которые появятся, если коррупция будет ликвидирована, а бизнес получит условия для развития. Люди пока еще ждут, что в стране произойдут ощутимые перемены к лучшему. Но режим ожидания легко трансформируется в режим нетерпимости.

Ирина Джорбенадзе