Нужно ли давать образование с трудом?

Символично, что в закон о запрете использовать в школах мобильные телефоны депутаты включили пункт о возвращении в учебные заведения уроков труда. Министр просвещения Сергей Кравцов отметил, что они начнутся 1 сентября, а пока в школах оборудуют кабинеты.

Спикер Госдумы Вячеслав Володин перед голосованием за поправку отметил, что современные мужчины должны уметь махать молотком, а женщины — варить борщ, причем учить этому нужно в школе.

В итоге закон про запрет телефонов и введение трудового обучения получился одним из самых громких и спорных в уходящем году. Про гаджеты в школах написано уже много, в том числе идут споры, как учитель будет эти самые смартфоны у детей отнимать. Сам, вместо того чтобы проводить урок, или вызовет полицию? Ведь ученик может и заартачиться и управу на него найти трудно, хотя бы по малолетству. Поэтому, вероятнее всего, одни будут делать вид, что смартфоны отдали, а вторые, что забрали. С уроками труда ситуация иная, ибо теперь их появления в школьном расписании уже не избежать.

Еще совсем недавно много говорилось о том, что у учеников большая нагрузка, которую надо максимально сокращать, ибо она влияет на здоровье детей. Много сказано также о нехватке учителей, причем, в провинции эта проблема никуда не делась и сейчас. Теперь же школьникам только добавили учебных предметов — «Разговоры о важном», Основы мировых религий, курс НВП в ОБЖ, стало больше физкультуры, а теперь вот вернулись еще и уроки труда. При это никуда не делись и традиционные, так сказать, предметы, ради которых родители и отправляют детей в школы.

С одной стороны, мы видим увеличение образовательной нагрузки, поэтому интересно послушать мнения врачей, которые раньше били тревогу, а с другой — у школы становится все больше воспитательных функций, забирающих время у непосредственно учебного процесса. При этом результат исполнения школой воспитательных функций может быть обратным. Например, не забывайте, что теперь школьников можно привлекать к общественно-полезному труду без согласия родителей, чтобы научить их мыть пол и пересаживать цветы. И понятно, что если у ребенка есть ограничения по здоровью, то его нельзя заставлять убирать класс. Но люди моего поколения наверняка вспомнят одну из любимых фраз учителя: «Все убирают, а ты что, исключение?».

Между тем, уроки «труда» как раз призваны стать продолжением трудового воспитания, началом чего стала возможность привлекать детей к общественно-полезным работам. Таким образом, среднее образование становится все более советским, которое почему-то вдруг снова стало считаться лучшим в мире. Но все как-то позабыли, что раньше было меньше учебной нагрузки, да и расписание уроков было менее насыщенным, в том числе из-за отсутствия ЕГЭ, «натаскиванию» на сдачу которого ориентировано практически все обучение в старшей школе.

Соответственно, у детей становится меньше времени для получения дополнительного образования и самоподготовки, в том числе, занятий с репетиторами. Да и в спортивные секции, куда депутаты призывают отправлять детей, им теперь будет попасть сложнее — банально из-за отсутствия времени, съеденного новыми предметами.

А это, пожалуй, самый серьезный вопрос. Ответственные за образование могут, конечно, думать, что малолетние лоботрясы после уроков обжимаются по подъездам и занимаются непотребством, ибо каждый судит по себе, но в реальной жизни современный школьник либо ходит в кружки по интересам (от футбола до робототехники), либо уже готовится к поступлению в университет и, как следствие, к сдаче того самого ЕГЭ. Стоит ли отнимать у него время, чтобы научить махать молотком и варить борщ?

Конечно, нужно поощрять выбор школьниками рабочих специальностей, тем более что совсем недавно легко можно было найти объявления о вакансиях, где продавец в рыбный отдел магазина требовался непременно с высшим образованием. Но давайте вспомним советские уроки труда. Как они помогали готовиться к получению рабочей специальности? Современный плотник или слесарь должен не просто строгать рубанком или махать молотком, ему необходимо уметь обслуживать современные станки с программным управлением, для чего нужно знать основы компьютерной грамотности и желательно иностранный язык, отношение к которому в депутатском корпусе и чиновных кабинетах стало весьма прохладным.

Что касается умения варить борщ, то его вполне можно освоить и без занятий в школе. Запрет на телефоны на уроках с телевизионных экранов мотивировали тем, что ученики, мол, заняты погружением в тлетворный контент, который создан в недружественных странах для нанесения вреда детской психике. Некоторые с гордостью рассказывали, что не дают своим детям смартфоны даже дома. Но мы знаем, что одними из самых популярных в Интернете стали гастрономические шоу на YouTube и сайты кулинарных рецептов. Вот как раз именно там школьницы и учатся варить борщ и даже создавать блюда посерьезнее.

Ну а если уж говорить о системном подходе к продвижению рабочих специальностей, то нужно просто вводить дополнительные внеурочные занятия, когда желающие получать высшее образование готовятся к ЕГЭ или ходят на какие-то вузовские подготовительные курсы, а те, кто хочет идти в техникум, могут изучать устройство и принципы работы современных станков. Которые точно в каждую школу не поставишь.

Вряд ли получится найти и нужное число соответствующих преподавателей, особенно в малых городах и на селе. Это было проблемой даже во времена советской власти, причем в том числе, и в Москве. Я, например, слышал достаточное количество историй, когда «педагог», нанятый вести уроки труда, учил школьников не махать молотком, а курить.

Поэтому любые попытки вернуть советские стандарты образования в условиях рыночной экономики, которую никто не отменяет, приведут, во-первых, к понижению качества даваемых в школе знаний, а, во-вторых, к еще большому, чем есть сейчас, дефициту рабочей силы на рынке труда. И все это случится в условиях демографического спада и одновременно максимальной загрузки промышленности, в том числе оборонной.

Кирилл Шулика