Такого в истории страны еще не было: ОКР отодвинули от олимпийского движения

После того, как президент МОК Томас Бах объявил о решении запретить ОКР считаться национальным олимпийским комитетом, появилось немало совершенно разнонаправленных комментариев, после которых ситуация не стала понятнее. Попробуем разобраться, что означает все происходящее — и что теперь будет с отечественным спортом.

Очень многие комментаторы сразу же поспешили заявить, что ничего нового не случилось — мол, полтора года назад было то же самое. На Олимпиады не пускают, активно дают понять, что каких спортсменов приглашать, решат сами, а не чиновники с Лужнецкой набережной. Это, выходит, нечто промежуточное между решением не допускать ОКР на Игры и вообще вычеркнуть из олимпийского движения. Но это немного инфантильное восприятие. Когда ребенок не хочет признаваться, что его поступки привели к еще более тягостным последствиям, он начинает убеждать, что про новое наказание давно знал, что оно никакое не новое…

Если вчитаться внимательно в решения МОК, это не повторение остановки, которую мы проезжали после событий февраля 2022 года. Это все-таки нечто доселе невиданное. Такого не было за все время, что мы с 1952 года в качестве СССР, потом объединенной сборной СНГ, а затем и независимой России участвуем в Играх. Даже в годы холодной войны, даже на пике ее в 1984 году, когда Политбюро вычеркивало своих же спортсменов из олимпийского процесса, отказывая им в поездке в Лос-Анджелес.

Что стало причиной? Каковы новые санкции?

МОК отстранил до дальнейшего уведомления Олимпийский комитет России в связи с включением олимпийских советов Донецкой и Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей. На какой период вводится эта дисквалификация? Прекрасная казенная формулировка: «исполком МОК решил дисквалифицировать ОКР до дальнейшего уведомления». То есть не спрашивайте, когда вас простят, — никогда. По крайней мере, пока сами не отыграете назад.

Отстранение предполагает, что ОКР больше не может функционировать в качестве национального олимпийского комитета и получать финансирование от олимпийского движения. Последнее чрезвычайно важно. Это были довольно серьезные деньги.

Как отреагировали в России?

По-разному. Некоторые спикеры попытались держать нос по ветру. В частности, глава одной из парламентских партий Сергей Миронов заявил о необходимости распустить Олимпийский комитет России. Правда, политик забыл, что ОКР — формально общественная организация. Не Госдуме решать ее судьбу. Впрочем, мы с вами догадываемся, что это лишь формальность.

Часть властных журналистов округлили глаза и заявили, что с Томасом Бахом давно все было понятно. Впрочем, практической ценности в этой позиции нет. Более того, можно сказать, что МОК выбил табуретку из-под немалой части российских функционеров, которые собирались с нее громко объявить о том, что мы вот-вот, невзирая на возможную дисквалификацию (а это — пропуск двух олимпийских циклов, то есть 8 лет), собираемся громко хлопнуть дверью и покинуть МОК. Ясно, что хотели бы — давно бы покинули, времени было достаточно. Но теперь уже уйти пафосом и в лучах прожекторов не получится. Ты думал, что ворвешься в кабинет к начальнику и бросишь ему в лицо решающие аргументы, а у тебя просто пропуск обнулили с утра, и ты на улице остался.

Вообще, эта история, как подсказала одна из коллег, очень похожа даже не на конфликт начальника и подчиненного, а на семейные разборки: муж пьет, лупит почем зря жену, но та все надеется, что рано или поздно муж образумится, изменять и пить перестанет — ведь он же был когда-то другим, и много лет прожили вместе. Наконец — спустя немалое время! — жена не выдерживает. На развод не подает, но решает больше не уговаривать, а лечить принудительно. Вот и у МОК с ОКР примерно так же.

Что будет дальше?

МОК и в самом деле взялся лечить российский спорт. И если откинуть идеологию и не слушать чиновников про интересы страны (как правило, есть только интересы чиновников), то остается шанс, что спортсменам это пойдет во благо.

Во-первых, тех, кто собирается ехать на Игры в нейтральном статусе, то есть не от страны, а в индивидуальном порядке, эта ситуация не затрагивает. Об этом уже отдельно заявили в МОК.

Во-вторых, можно спокойно готовиться к Парижу-2024 (тем, кого допустят, обещают объявить это в разумные сроки) и не опасаться обвинений в предательстве со стороны руководителей ОКР. Нет ОКР — некого бояться.

В-третьих, те спортсмены с российским паспортом, которые долго ждали у моря погоды, смогут, наконец, определиться: ускориться со сменой спортивного гражданства и вернуться к полноценным соревнованиям — или же продолжить зарабатывать за счет государства на разного рода спартакиадах и «Играх БРИКС».

Смена спортивного гражданства останется массовым явлением, но не надо думать, что это будут неиссякаемые потоки рвущихся из страны. Спортсмены — люди адекватные. Большая часть из них после двух лет отсутствия соревновательной практики неконкурентоспособны — и сами это прекрасно понимают.

Кому точно хорошо — это президенту ОКР Станиславу Позднякову. Он выступает не как защитник интересов спортсменов, а как государственный чиновник. Это было понятно, еще когда он назвал «крысой» своего зятя только за то, что тот уехал тренироваться в Америку. Одно дело, если бы ситуацию комментировала дочь Позднякова Софья — она имеет право решать, что говорить публично о своей семье. Но, видимо, папеньке было не до вопросов этики и субординации.

Мы здесь никого осуждать не собираемся — мы журналисты, а не пропагандисты. Но хотим обратить внимание, что находящийся ровно в такой же ситуации глава РФС Александр Дюков (на которого давят в России, что надо включить Крым и новые территории в систему российских чемпионатов) вот уже много лет умудряется блестяще лавировать. Клубы из Крыма он включил во вторую лигу только спустя 9 лет, минувшим летом, но тут же придал лиге статус полупрофессиональной. А значит — вывел себя из-под удара. А уж первое место не занять и не перейти в первую лигу им, уверен, «помогут».

Поздняков так не смог. Наверное, и задачу такую не ставил. Но за Позднякова точно волноваться не стоит — место ему подберут.

А вот что будет с самим олимпийским комитетом — вопрос. Вряд ли, по мироновскому совету, распустят. Какое-то время уйдет на формулировку задач. Ведь при каждом новом начальнике здесь радикально менялась концепция.

Виталий Смирнов работал с зарубежными коллегами как спецслужбист со спецслужбистами — они говорили на одном языке и всегда находили компромисс. Именно поэтому до Солт-Лейк-Сити в 2002 году вы не вспомните, например, о крупных допинг-скандалах у России.

При Леониде Тягачеве ситуация поменялась. Он был очень потешный персонаж. То на заседании МОК задавал вопрос, почему голосуют африканцы, когда решается судьба зимней Олимпиады в Сочи. То после провала в Ванкувере-2010 рассказывал, что он, по сути, руководит туристическим бюро. А как иначе? Привез, разместил, накормил, на арены вывез.

Вместе с тем в спортивной сфере за многие годы сложилась система, в которой балансируют два центра: Минспорта и ОКР. В свое время всесильного Виталия Мутко не подпускали к организации Игр в Сочи, например. Вряд ли кто-то готов сейчас получить одну точку принятия решений. Поэтому будем ждать развития. Запасайтесь попкорном и колой — зрелище будет интересное.

Николай Яременко