Некоторые россияне более важны

Наконец, опубликованы социально-экономические итоги мая. Власти сейчас не спешат делиться с народом новостями о материальном положении страны, а из того, что в итоге сообщают, изъяты многие подробности, которые еще в начале года вовсе не были тайной.

Но общее сегодняшнее состояние народного хозяйства, а также зигзаги уровня жизни россиян, представить можно. Особенно если пойти на небольшую хитрость и взять основные цифры не из самого росстатовского доклада, а из выпущенной вслед за ним записки Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) — аналитической структуры, которая при абсолютной своей лояльности обращается не к широким массам, а только к чиновникам и специалистам.

«Основное отличие нашей методики — мы не включаем в расчет товары с низкой надежностью отчетных данных, а также засекреченные позиции», — деликатно уточняет ЦМАКП.

Итак, с трезвым пониманием того, что дальнейшие цифры не охватывают силовой сектор, переживающий сейчас особый период своего развития, посмотрим на выкладки ЦМАКПа.

Считая с устраненной сезонностью, в мае российское промышленное производство продолжало снижаться и опустилось на 1,3% против апрельского. Правда, в апреле спад был более резким — на 3,6%. Интересной особенностью мая стало прекращение снижения добычи в нефтяном и газовом секторах. На этих участках западные санкции не очень-то действуют. По крайней мере, пока.

Зато в таких отраслях, как автотранспорт, производство по сравнению с тем же отрезком прошлого года упало втрое. При этом выпуск легковых автомобилей, можно сказать, вообще прекратился (меньше 4 тыс. против 112 тыс. в мае 2021-го), а производство грузовиков сократилось на 40%.

Почти вдвое в сравнении с прошлогодним маем обвалилось железнодорожное, судо- и авиастроение. На 10% съехала вниз химия, на 9% — электроника, на 8% — одежда и мебель. Фармацевтика тоже продолжила падение.

В целом же производство непродовольственных товаров повседневного спроса, по подсчетам ЦМАКП, снизилось за март–май суммарно на целых 14,5%, в том числе только в мае — на 4,1%.

Но не все одинаково плохо. Выпуск продуктов питания практически не уменьшился. Не пострадало и производство стройматериалов. Объемы российского жилищного строительства остаются значительно выше прошлогодних (в мае — на 38%), хотя и снижаются в абсолютных цифрах от месяца к месяцу. Заслуга опекаемых государством компаний в этом невелика: площадь домов, возведенных индивидуальными застройщиками, составила целых 63,3% от общего объема жилья, введенного за пять месяцев 2022-го. Но то, что этот сектор пока не реагирует на окружающий хозяйственный спад, является примечательным фактом.

В целом же сокращение производства товаров и услуг выглядит достаточно впечатляющим. С учетом того, что импорт предметов потребления упал еще более резко, цифры снижения уровня жизни средних россиян должны быть внушительными. И они именно таковы — даже в изложении Росстата, который в этом пункте является пока единственным нашим источником.

В апреле (более поздних данных нет) средняя зарплата работников организаций составила по Росстату 62,3 тыс. руб и на 9,4% превзошла в номинале прошлогоднюю. А в реальном исчислении, с поправкой на весенний инфляционный всплеск, снизилась на 8,2%.

Даже если не считать этот спад преуменьшенным, надо учесть, что россияне, которые не являются «работниками организаций», пострадали еще сильнее, а также и то, что медианная зарплата, достоверно отображающая доходы, заметно ниже так называемой средней, о которой рапортует Росстат.

Обеднели, конечно, не только занятые. Реальный уровень назначенных пенсий (май 2022-го к маю 2021-го) составил 91,8%.

Отсекая казенные приукрашивания, можно предположить, что реальные доходы россиян снизились как минимум на одну десятую. А возможно, и еще сильнее.

Но эти лишения делятся, разумеется, не поровну. Напомню, что силовики не входят в наш обзор. Что же до остальных, то годовой (апрель к апрелю) рост номинальных заработков по отраслям опубликован. В строительстве он составил 17%, в сельском хозяйстве — 15%, в производстве пищевых продуктов — 13%. Сравнивая эти цифры с восемнадцатипроцентной инфляцией, видим, что занятые в этих отраслях не так уж сильно пострадали.

Зато у работников образования номинальные зарплаты выросли только на 9%, у занятых в научных исследованиях — на 8%, у медиков — на 6%. На них материальные жертвы легли в полной мере и даже с перехлестом.

Вот такие времена наступают — бедные, простые и понятные. Когда изготовителей продовольствия и прочих насущных вещей ценят и вознаграждают лучше, чем ученых и остальных носителей отвлеченных знаний и умений.

Виталий Гранкин