На Ройзмана написали донос из-за ответа на твит Соболь

Уральского политика Евгения Ройзмана снова вызвали в полицию. На этот раз по доносу на твит. Как передает E1.RU, его юрист Юлия Федотова рассказала, что повестку Ройзман обнаружил утром — его вызвали на опрос к инспектору по делам несовершеннолетних.

По ее словам, в полиции им показали заявление от анонима из неназванной организации. Якобы Ройзман своими твитами призывал детей участвовать в несанкционированных мероприятиях и оскорбил представителей власти.

В комментарии, на который ссылаются авторы заявления, Ройзман отвечал на сообщение политика Любови Соболь об обысках у Юлии Навальной, Киры Ярмыш, Георгия Албурова и других. Он предположил, что эти действия лишь усилят протестные настроения в обществе. В другом твите Ройзман выразился жестче.

Автор заявления считает, что Ройзман якобы одновременно призывает детей к участию в протестах и оскорбляет представителей власти.

Сам Евгений Ройзман подчеркнул, что писал не для детей, а для взрослой аудитории. Он уверен, что это продолжение преследования за его участие в митингах 23 и 31 января. «Но [твиты] никак не связаны, это обращение адресовано взрослым, в том числе, может, самому себе, это декларация позиции. Но это понятно, это по всей стране сейчас. Для меня это понятные и последовательные действия. Не такое видели — переживем», — указал экс-мэр Екатеринбурга.

В комментарии для Znak.com Ройзман также пояснил: «Там есть фраза: „Твари, надо выходить“. Я писал это об обысках у Юли Навальной. Я нормальный человек: есть мать двоих детей, ее мужа попытались отравить, он чудом выжил, он вернулся на родину, его посадили в тюрьму, потом к ней пришли силовики. Конечно, я так выразил свое отношение. Они это расценивают как призыв. Разговор строят так: „Понимали ли вы, что обращение могли прочитать несовершеннолетние“. Я ответил, что пишу это на своей странице, а мои тональность и лексика указывают на то, что это обращено ко взрослым, в частности, к самому себе. Как вы можете из этого придумать призыв к несовершеннолетним, когда об этом нет ни одного слова, там не за что зацепиться?»

Обе статьи, которые ему могут вменить, предполагают арест, но Ройзман не боится: «Я не отказываюсь ни от одного слова, которое я говорил, я все риски понимаю. Я их при советской власти не боялся, а сейчас тем более».