«Власть — как тонущий в болоте»

Госдума сегодня фактически закрыла дискуссию об отмене пенсионной реформы. Законопроект принят во втором чтении с заявленными в телеобращении Путина его президентскими поправками: женщинам увеличат возраст выхода на отдых до 60 лет, мужчинам — до 65 лет. Вопрос о референдуме исчез из новостной повестки, коммунисты протестуют исключительно формально. Очевидно, что население реформу не примет, но как это проявится?

Денис Волков, социолог, эксперт «Левада-Центр»:

«Пенсионная реформа только ускорила тренд на падение поддержки Владимира Путина, который обозначился еще до июня. Уже весной мы увидели, что президентский рейтинг начал чуть проседать, а объявление реформы ускорило этот негативный тренд.

Когда я прослушал выступление президента, у меня сложилось впечатление, что „отработали“ по всем параметрам, по всем страхам, которые у людей есть — потеря работы, снижение уровня жизни и т. д. Но были и люди, которые надеялись, что он вообще отменит реформу. И они не улучшат свое отношение к Путину.

Сейчас сложно сказать, как будет меняться рейтинг в дальнейшем. Уже ясно, что отношение людей к самой пенсионной реформе не изменится и в целом останется резко негативным».

Владимир Рыжков, кандидат исторических наук, политолог, экс-депутат Госдумы:

«Поправки Владимира Путина ничего не решили: на пять лет повышается пенсионный возраст для мужчин и на пять лет повышается пенсионный возраст для женщин. И это при том, что у нас официально средняя продолжительность жизни сейчас — всего 70 лет. Это означает, что человек будет получать пенсионные выплаты в среднем только пять лет после ухода на пенсию.

Это очень жесткое и даже жестокое решение по отношению к обществу. У нас продолжительность жизни по-прежнему ниже, чем во многих развивающихся странах: например, в Индонезии, Мексике, Бразилии, не говоря уже про развитые страны. Поэтому негативное отношение к повышению пенсионного возраста останется, общество и дальше будет отвергать его.

Главное, никакой реформы нет, система остается прежней, ничего не меняется. Меняется только возраст выхода на пенсию. Это тоже обман».

Дарья Митина, историк, экс-депутат Госдумы:

«Неслучайно, что решение о повышении пенсионного возраста было принято на последнем сроке Владимира Путина, когда уже можно не заботиться о рейтингах, репутации и т. д. То, что на Западе называется периодом „хромой утки“. Наиболее болезненные социальные вопросы были перенесены именно на этот период. Хотя мы знаем, что потуги к изменению пенсионного возраста предпринимались правительством, начиная с 2011-12 года. Я помню постоянные дискуссии на эту тему и примерно те же самые аргументы, что и сейчас. Были „точки зрения“ Силуанова, Кудрина, Топилина, Голодец и другие. Единственное, что требовалось — кивок президента. Тогда его не было, а теперь есть.

В общественном мнении это вызвало значительное озлобление и существенное снижение доверия к власти. Телеобращение Путина увидела, пока была в Алтайском крае. Там и так президент был не очень популярен, а теперь люди просто скрипят зубами и сжимают кулаки. Я не видела ни одного человека, который бы пытался найти какие-то аргументы в оправдание. Даже если социология не фиксирует, то всплеск возмущения было легко увидеть на улице. В Москве более спокойная реакция — тут люди более уверены в своем будущем, — а в регионах люди реагируют гораздо более остро. Кредит доверия, который президент приобрел в 2014 году, растаял как с белых яблонь дым, все улетучилось в одну секунду.

Никакого референдума, естественно, не будет. Причем, не только организованного КПРФ или кем-то из оппозиционных сил, но и со стороны власти. У нас вообще нет прецедентов проведения референдумов.

Возможно, что до какого-то момента у власти не было окончательного ответа и ясности, как действовать. Были дискуссии — не по сути, а по форме, — как все должно быть оформлено. Был и жесткий вариант: выступление президента и — все. Далее форсированное второе чтение законопроекта и тут же третье. Власть считает, что обсуждение закончено, и слово президента — это последнее слово».

Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений, кандидат политических наук:

«Если смотреть в долгосрочной и среднесрочной перспективе, то своими, казалось бы, смягчающими реформу поправками Владимир Путин, скорее, подлил масла в огонь. Своим недавним телеобращением он, конечно, не успокоил и не обрадовал тех, кто недоволен изменениями. На реальных людей его обращение произвело только негативное впечатление.

Но, по-моему, заявление и было рассчитано не на население, а на функционеров ФНПР и КПРФ, которым надо было дать формальный повод прекратить протесты. Но парадокс состоит в том, что, если в результате этого маневра функционеры профсоюзов и коммунистов прекратят активную борьбу, то знамя может быть подхвачено какими-то более радикальными силами.

Все происходящее не способствует росту популярности Путина. Многие думают, что вот президент сделал заявление, и к нему будут относиться лучше или хуже. На самом деле все наоборот: в какой-то момент тенденция разворачивается и дальше все интерпретируется через нее.

Если раньше общее настроение в стране было таким, что люди хотели относиться к президенту хорошо, и какие бы заявления, даже заведомо непопулярные, он ни делал, они не имели никакого эффекта. Теперь ситуация ровно обратная: что бы Путин ни сказал, даже если заявление правильное, верное, даже ложащееся на пожелания и стремления людей, это не будет работать на него, потому что общая тенденция сейчас прямо противоположная.

Следует констатировать: общая тенденция — разочарование во власти, и оно будет нарастать, независимо от того, что власть предпринимет. Как ни парадоксально, любая активность будет работать против власти. Это как положение человека, который тонет в болоте: чем больше он дергается и крутится, тем быстрее будет тонуть».

Анна Очкина, руководитель Центра социального анализа ИГСО, социолог, кандидат философских наук:

«Очень трудно говорить о реакции общества на путинские поправки в целом, когда речь идет о России. Есть, например, интернет-сообщество, которое отреагировало резко и критически — потому что и предложения оказались не очень внятными и не вполне осуществимыми на практике.

В целом возникло очень много вопросов. Но главный из них — почему президент постоянно исправляет за правительством ошибки, но не отправляет кабинет министров в отставку.

Два с половиной месяца до телеобращения президента общество лихорадило. Почти 300 протестных акций было только в июле против пенсионной реформы. Может, их массовость была поменьше, чем в 2005 году, но география — обширнейшая, никогда такой не было. И после этого глава государства объявляет лишь некие послабления, не затрагивая ключевые моменты, не рассказывая о том, почему в Пенсионном фонде все время сбои, и не стоит ли его санировать.

Однозначно: положительной реакции нет ни в каких сегментах общества. Может, в неком ядерном электорате президента более благосклонно отнеслись к его заявлениям, но сомнение и разочарование есть у всех. После принятия закона о пенсионной реформе, в следующем году, когда начнутся новые сбои, волна протестов возобновится».

Дмитрий Ремизов