Алексей Макаркин. Россияне знают о происходящем гораздо больше, чем может показаться

Нередкие споры о степени осведомленности россиян об основных событиях (в том числе происходящих в зоне СВО) можно разрешить следующим образом: россияне знают существенно больше, чем нередко считают.

С одной стороны, они закрываются от травмирующей информации, с другой стороны, «одним глазом» все же поглядывают на нее. С этим связано, в частности, совмещение телевизора и интернета у немалой части старшего и «среднестаршего» поколений.

Его особенность заключается в том, что телевизор остается источником нормативных интерпретаций, а интернет-информация обычно дополняет телевизионную и исходит от лояльных государству сайтов (нередко принадлежащих тем же медийным госкомпаниям). Если же информация противоречит нормативной, то возникает когнитивный диссонанс, и она отвергается как поступившая из «вражеского» источника — а значит, по определению не заслуживающая доверия. Но она все равно откладывается в сознании — как «диссидентская» информация в советское время, в том числе транслируемая зарубежными «голосами», — но не влияет на конкретные решения человека, принимаемые в настоящий момент.

При этом подробности хода СВО людей интересуют все меньше, так как значимых для них новостей сейчас нет. Всплеск напряженного внимания, связанный с частичной мобилизацией в прошлом году, оказался кратковременным, так как одна часть общества пришла к выводу, что на ее повседневной жизни это никак не отразится, другая сочла, что надо выполнять долг перед страной как в Великую Отечественную (она остается для советских поколений важнейшим образцом), третья посчитала, что повлиять ни на что не может, а четвертая стала провожать детей или внуков, отправляющихся в аэропорт на казахский или армянский рейсы.

В то же время более молодые россияне все чаще полностью игнорируют телевизор — и следовательно, его «нормативность» на них не распространяется. Уход многих из них в частную жизнь, отказ от общественной активности носят вынужденный характер. Одна часть таких россиян ушла во внутреннюю эмиграцию (если еще не уехала), другая ищет новые возможности в соответствии с известным подходом «кризис как шанс». А некоторые одновременно делают и то, и другое, сочетая эмоции и прагматизм.

Алексей Макаркин, политолог — для Telegram-канала Bunin&Co