Дмитрий Михайличенко. Аполитичному социуму настойчиво «предлагают» помолчать

Такие элементы российского общественно-политического дискурса, как демократия и либералы, почти полностью ушли из него: в конце 1990-х и 2000-е носители демократических ценностей активно стигматизировались как «дерьмократы», а в последние годы такая же участь постигла и носителей либеральных ценностей, которых прозвали «либерастами». Плюс у противников политического руководства страны с начала СВО пропали последние симпатии к так называемом системным либералам — соответственно, демократические и либеральные модели политической идентификации внутри страны сейчас жестко маргинализированы.

Однако российский социум от траектории гражданства к подданству отделяют и еще несколько бастионов, один из которых — социальный контроль. Здесь логика правящей власти вполне демонстрирует признаки монолита, заключающиеся в минимизации функций социального контроля, одним из проявлений которого является публичная критика.

Подписанный в конце прошлого года указ главы государства, освобождающий от предоставления деклараций о доходах и сведений об имуществе чиновников, командированных в зону СВО, а также отказ от публикаций таких отчетов для остальной бюрократии — яркий пример.

Общий контур такой. Бюджетными средствами и прочими ресурсами государства распоряжаются чиновники и стоящие за ними влиятельные и приближенные персоны, процесс распределения ресурсов контролируют правоохранительные органы, а сама тема общественного контроля никак и никем не стимулируется и не поощряется.

Конечно, администрация главы государства работает с обращениями граждан и жалобами в соцсетях, но, по большому счету, никто среди номенклатуры сейчас не заинтересован в том, чтобы такие жалобы были. Резко их минимизировать, особенно учитывая перспективы экономики, не получится, но в средне- и долгосрочной перспективе вероятность заглушения недовольства высока.

Логика жалоб наверх остается последней отдушиной подданного глубинного народа, но совершенно не гарантировано, что этот элемент «консенсуса» общества и власти будет сохранен.

Власть приняла логику вертикального монолита, которая означает минимизацию критики в отношении всех (без исключения) ее элементов. Соответственно, дальнейшая логика эволюции власти — это ослабление критики в отношении всех ее элементов, даже самых слабых (таких как мэры или региональные ведомства).

Исключение функций социального контроля ослабляет эффективность и гибкость госуправления и создает условия для того, чтобы региональные власти быстрее становились региональными автократиями с признаками феодализации.

Критика и недовольство со стороны социума представляет собой угрозу, только если доходит до центра и оттуда раздаются строгие окрики. Сейчас федеральный центр все меньше готов транслировать такие окрики и все больше готов давать губернаторам возможность самим решать вопросы на местах. Ни на какие имиджевые уроны и моральные факторы региональные власти уже не обращают внимание, а если и обращают, то отвечают резко и раздраженно — и все списывают на происки «врагов народа».

Центр беспокоят вопросы распределения ресурсов государства, иерархический и внутривертикальный контроль только усиливается, но социум исключен из этого процесса. Соответственно, социальный контроль, в том числе и в формате «сливов» в масс-медиа данных и факторов дискредитации противоборства акторов, все менее востребован как инструмент борьбы за ресурсы — точнее, на него наложен негласный запрет.

Ну а выключенному из этого процесса аполитичному социуму настойчиво «предлагают» помолчать или воспроизводить патриотические паттерны официальной пропаганды. Социум к этому ментально готов, как и к сдаче своих последних бастионов гражданственности: очевидно, ввиду непонимания того, что вслед за этим вероятны новые, более жесткие и непопулярные решения, которые обязательно скажутся на широких слоях социума.

Дмитрий Михайличенко, политолог, автор Telegram-канала Scriptorium