Евгений Коган. Удар по доходам России

Предложение Джанет Йеллен о необходимости ввода потолка цен на продаваемую Россией нефть поддержано странами G7. Что дальше?

Начнем с того, что решение это — не для стран G7, а для остального мира. Сами страны G7 приняли решение со временем полностью отказаться от приобретения российских углеводородов. Принципиально ничего конкретного озвучено не было. Ни сам предел цен, ни как он будет определяться, ни кто конкретно участвует, ни что грозит тем, кто не участвует.

Тем не менее. «Министры стран G7 подтвердили стремление отказаться от использования российской нефти на своих рынках, а также намерение ввести предельные цены на нее для других стран. По словам канцлера казначейства Великобритании Надхима Захави, мера включает запрет на страхование и финансовое обеспечение танкеров, перевозящих российскую нефть по цене выше согласованного потолка», — пишет РБК.

Запрет на страхование танкеров может быть довольно эффективной мерой. Альтернатива западным страховщикам уже разрабатывается, но судов, готовых в этом участвовать, может оказаться недостаточно.

Кстати, подобные проблемы уже испытывают экспортеры пшеницы, несмотря на отсутствие прямых санкций на торговлю зерном. По данным Logistic OS, в июле–августе экспорт упал на 22% (г/г), несмотря на усилия по борьбе с продовольственным кризисом. Зерно есть, но судовладельцы опасаются неформальных санкций и избегают работы с российскими экспортерами.

Что это все означает для нас? Упадут ли доходы страны? Скорее всего, да.

Насколько? Попробуем прикинуть.

Российский экспорт в целом в 2021 г. был чуть менее $500 млрд. Из них нефть и нефтепродукты, которые G7 хочет ограничить, — $180 млрд. Еще $55,5 млрд — газ, но это тема отдельная, хоть и смежная. Сегодня данные закрыты, и можно лишь строить догадки.

Ясно, что объем доходов зависит от объема экспорта и цены. В прежние времена волатильность поступлений определялась в основном ценой нефти и нефтепродуктов. Максимум экспортных доходов от них пришелся на 2012-13 гг: $284,3 и $282,8 млрд соответственно. Но к 2016 г. цены упали и Россия получила лишь $119,6 млрд, и еще меньше ($117,7) — в 2020-м.

Если верить Bloomberg, то скидка на Urals относительно Brent сейчас снизилась до $21 c $35 в июне и в среднем в 2022 г. Таким образом, цена Urals составляет около $84 за баррель. Для сравнения, в прошлом году — чуть меньше $69, а в 2012-13 гг. — порядка $110 за баррель.

Что с объемами? Пока мы видим, что в июне–июле экспорт нефти и нефтепродуктов вышел на докризисный уровень, несмотря на санкции. Европа закупки сокращает, но эти объемы относительно успешно перенаправляются в Азию.

Именно это не нравится G7, и они хотят переломить тенденцию. К концу лета морские поставки нефти из России сократились примерно до 3,2 млн б/д по сравнению с 3,6 млн весной. Но связано это скорее с замедлением экономики и локдаунами в Китае.

В целом по году экспорт, вероятно, вырастет и в объеме, и в цене. Можно рассчитывать на $220-230 млрд от нефти и нефтепродуктов. После введения потолка цен в 2023-м ситуация туманная. Но вполне возможно, что в итоге от цифр 2022 г. просадка все же составит несколько десятков миллиардов долларов. И основной причиной тут может выступить не предельная цена, но надвигающаяся мировая рецессия.

Отношение России к инициативам по ограничению цен известно — поставки в страны-участницы этого экзерсиса могут прекратиться. По остальным важно понять, насколько сильным будет давление на логистику. Но 1-2 млн баррелей в день мы можем потерять.

Будет ли это падение частично компенсировано ростом цен? Не уверен. Что можно гарантировать, так это высокую волатильность нефтяных котировок.

Вывод? С одной стороны, все зависит от конкретики: 1) какую предельную цену в итоге определят ироды, 2) какие кары небесные и земные будут обещаны нарушителям конвенции. Как мы с вами помним, в «Золотом теленке» нарушителей конвенции лупили. Что будет здесь — пока неясно. А с другой — от раскладов в мировой экономике. И здесь все, похоже, в еще большем тумане.

Евгений Коган, экономист, автор Telegram-канала bitkogan