Андрей Никулин. Слишком сильны алчность правителей и нетерпимость ожесточившихся от кровопролития сторон

Потоком идут сообщения о том, что Турция в ближайшее время начнет очередную военную операцию в Сирии. То, что турки рано или поздно продолжат выпиливать у своих границ проект «новотурции», достаточно очевидно, так что попытаюсь изложить текущий расклад сил.

Эрдоган, внимательно изучив практики северного соседа, решил построить на прилегающих к нему территориях Сирии буферное государство, преследуя две цели: во-первых, отгородиться от неспокойных сирийских курдов, симпатизирующих РПК; во-вторых расселить на буферной приграничной полосе сирийских беженцев и протурецких боевиков, обеспечив тем самым относительный покой в своей стране и получая блокирующий пакет акций у южного соседа.

Тактика продвижения у турок не меняется — ограниченные операции, позволяющие откусывать сирийские территории по кусочкам, не привлекая к себе особого внимания, переваривать эти территории и переходить к новым. Так, скорее всего, произойдет и сейчас, очевидные цели — сирийские города Манбидж, Тель Рифат и Кобани и прилегающие к ним земли.

Стандартный и предполагаемый сценарий — войсковая операция, где в качестве пехоты будут использоваться протурецкие отряды сирийских боевиков, с поддержкой турецкой артиллерии, авиации и отрядов коммандос. В прошлых случаях подобные операции занимали до пары месяцев, после которых наступала относительная стабилизация до следующего этапа турецкой авантюры.

Курды, что вполне логично, не горят желанием оставлять свои земли (тем более что приход туда турок означает массовое бегство гражданского курдского, да и части арабского населения) и будут, как и раньше, сопротивляться. Тем более что Кобани для сирийских курдов имеет символическое значение, что-то вроде их Сталинграда, где они в середине десятых в долгом и упорном сражении смогли победить отряды «халифата». Проблема в том, что в тяжелом вооружении отряды курдской Рожавы очевидно туркам проигрывают, — впрочем, тут у них расчет на мотивацию сражающихся за свои земли и на партизанскую войну.

Еще одна проблема, вечная для Сирии, — в том, что зачастую все изначальные планы идут прахом: слишком много разных участников и интересов. Если бы в конфликте участвовали только турки с курдами — исход был бы очевиден. Но есть еще множество игроков: режим Асада, Россия, Иран, Штаты, недобитые халифатчики и вполне целые радикальные исламисты, сидящие в Идлибе. И есть серьезная вероятность, что в разворачивающемся конфликте каждая сторона захочет сказать свое слово, тем более что за пару относительно спокойных лет все игроки успели отдохнуть, отряхнуться и собрать силы для продолжения противостояния.

У Асада с курдами нейтралитет с элементами сотрудничества, на угрожаемых сейчас направлениях обороняется не только курдская милиция, но и ряд частей сирийской армии, которые «защищают» сирийскую землю вместе с войсками курдской Рожавы, так что столкновение в данном случае Дамаска и Анкары вполне вероятно. Со всеми вытекающими рисками эскалации, когда под удар попадают и союзные сирийцам российские войска.

С другой стороны, асадовцы могут и сами ударить по курдам в случае ослабления последних, чтобы вернуть беглецов в лоно единой и неделимой Сирии. И не стоит забывать, что под шумок вполне возможна попытка со стороны Дамаска отрезать еще один ломоть от мятежного Идлиба. Впрочем, с такой же вероятностью идлибские мятежники могут сами попытаться вернуть свои потерянные территории.

Комбинаций в этой игре множество, игроки, повторюсь, готовы к банкету и успели накопить сил, признавать свое поражение в долгой гражданской войне никто не согласен, а общее количество вооруженных людей в стране достигает, наверное, трехсот-четырехсот тысяч человек.

Единственной слабой стороной в регионе сейчас является Россия, увязшая совсем в другой игре и на другом направлении и не имеющая теперь особой возможности маневрировать силами и ресурсами. Были ли с Эрдоганом какие-то договоренности или нет — слабых на Ближнем Востоке не жалуют и при первой же возможности делят их наследство. Сейчас с высокой вероятностью России придется уступить часть престижа и влияния хотя бы потому, что турецкий удар пойдет по тем территориям, где в конце прошлого турецко-курдского раунда Москва взялась быть гарантом мира и территориальной сохранности, разместив части своей военной полиции. Первая пощечина, вслед за которой с высочайшей вероятностью последуют следующие, а финальным кульбитом вполне может стать наш друг Башар Асад, который решит поискать нового патрона и сорвется с поводка, повторив опыт египетского Садата.

Сирийский же конфликт, к огромному сожалению, далеко не исчерпан и будет продолжать уничтожать некогда симпатичную, а сейчас полуразрушенную страну — слишком сильны алчность правителей и нетерпимость ожесточившихся за долгие годы кровопролития сторон.

Андрей Никулин, преподаватель философии