Илья Гращенков. Кого в России считать «крепким середняком»?

Интересное исследование по выявлению людей с высоким уровнем достатка в регионах провело агентство «Рейтинг», согласно которому в лидерах оказались северные территории ДВФО и столичные города. Авторы исследования считают, что 37% жителей Магадана — это средний класс, тогда как в Чечне таких только 1,5%.

Споры о том, что такое средний класс в России и кого считать «крепким середняком» в ленинской терминологии, давно будоражат политологическое сообщество. В среднем по России численность данного класса всегда оценивалась в вилке от 10 до 30%.

Интересно, что мысленно мы по-прежнему живем в парадигме Вебера, который еще в начале XX века разработал трехкомпонентную систему стратификации общества. До нее средний класс был представлен в основном работающей знатью — обедневшими дворянами, а также йоменами и джентри. По Веберу же, социальная сила человека может быть продемонстрирована посредством статуса, экономическая — посредством класса, а политическая — посредством партии.

Эти три составляющие как бы и определяют европейское понимание миддлов, которое применимо также и к американцам. Люди с финансами, высоким статусом средних социальных контактов и культурным капиталом там четко ассоциируются с определенными видами деятельности: право, медицина, образование, финансы, политика.

В России, по понятным причинам, средний класс складывался по совсем иным лекалам и понятиям.

Ранее президент Путин относил к среднему классу тех, кто получает зарплату свыше 17 тыс. рублей, тем самым записывая в него около 70% населения. Коллеги, подсчитывая зарплаты с северными надбавками, вскрывают реально требуемый уровень доходов — свыше 150 тыс. (в опционе 250 тыс. на человека), тогда как средняя зарплата даже в благословенном Магадане или на Чукотке все равно колеблется на уровне 30-50 тыс. рублей.

Попытка оценить класс через потребление тоже не находит отклика, так как ипотечные кредиты или наличие машины не превращает человека в более состоятельного, а скорее — наоборот.

Уровень потребления, коррелированный с культурными и социальными запросами — более логичный метод выявления средняков. Хотя по образу мышления эти люди не соответствуют политическим интересам класса. Условно говоря, чиновники и военные, попадающие в эту зарплатную вилку, не заинтересованы в правах и свободах среднего класса, по классике состоящего из предпринимателей и обладателей интеллектуального капитала.

Поэтому сегодня логичнее не искать мифический для России средний класс, а переопределять его по-новому. Термины вроде «городской класс», «креативный класс», «когнитариант» (айтишники), «элита» или чисто советское понятие «интеллигенция» — все эти группы плохо увязываются между собой по уровню ресурсов, влияния и потребления. Даже чисто по-житейски бабушка с квартирой на Арбате стоимостью в $5 млн может жить на одну пенсию и не иметь высокого социального статуса «арбатской бабушки».

Как говорили англичане, если женщина просит бекон — к ней обращаются «мадам», а если она просит фунт ломтика, ее называют дорогушей. Так и в России: поймать средний класс между поднявшимися в элиту бывшими братками и маргинализированной интеллигенцией — задача крайне сложная.