Яков Миркин. Каким должно быть будущее России

Разве рыночная экономика может быть социальной? Разве капитализм может быть милостивым? Разве могут объединяться «рыночный» и «социальный» в одной фразе?

Да, могут. Это так называемая «социальная рыночная экономика» (или «континентальная модель»). Она — царство среднего класса. В Германии доля малого и среднего бизнеса — 55% ВВП (в России 20–22%). Рыночные свободы, либерализм сочетаются с самыми глубокими сетями социальной поддержки.

Образование — бесплатное (т.е. за счет налогов). Есть, конечно, и платное, если вам очень хочется. Все виды обязательного страхования — пенсионное, медицинское, от безработицы. Источники — за счет личных взносов, платежей работодателей и государства (налоги). Часть взносов платят семьи, но зарплаты велики и их размер учитывает эти расходы.

Есть все виды выплат — «больничных», по материнству, инвалидности, овдовевшим и сиротам и т. п. За счет государства — выплаты жертвам войн, преступлений, потерпевшим при исполнении служебных обязанностей, пенсионные схемы госслужащих.

А что еще? Если в собственности государства до 10–15% бизнеса, люди предпочитают долги и депозиты, а капиталы поделены между крупными держателями — значит, вы в Германии, Австрии. Население не слишком любит риски, в отличие от англо-саксонской модели, не настолько мобильно, как в обществах эмигрантов. Не так обожает все новенькое, медленнее, чуть жестче, иерархичнее в структурах, которые создает. Больше требует социальных сеток безопасности (пенсии, медицинское страхование, соцобеспечение и т. п.).

Все это — социальная рыночная экономика. Консервативнее, спокойнее, выше роль банков и кредитов. И много мелких бизнесов, по размеру почти лавочек, масса социальной поддержки от государства.

Кто еще в «континентальной модели»? Нидерланды, Бельгия, Чехия, Словакия, Словения, Польша, страны Балтии. Да кто угодно в континентальной Европе. В такой экономике возникает «золотое сечение», баланс между частным и общим.

С одной стороны — сильная социальная защита и большая роль государства. С другой — энергичное, самодеятельное население, крупнейший средний класс, малый и средний бизнес с долей в экономике до 40–50%.

В результате — независимость человека и семьи, к которой так стремился Людвиг Эрхард, автор германского экономического чуда («Благосостояние для всех»). Семья готова выживать сама, а государство помогает ей в этом всеми стимулами.

Будущее России и других постсоветских стран — социальная рыночная экономика («континентальная модель»).Если, конечно, они смогут это сделать.

Яков Миркин, экономист