Марина Ярдаева. Весь мир насилья мы разрушим до основанья. А затем?

Люди наши хорошо еще не жили. Они только к лучшей жизни присматривались, примеривали ее. Репетировали. В долг, конечно. Да, не по средствам жили. Но это ведь как рассудить. Работали-то много, крутились, пробовали разное. Добра изо всех сил наживали-наживали, а оно все ускользало, уплывало в чьи-то совсем другие руки, в более цепкие.

Обыватель ведь только в кредит часть этого добра ухватить и мог.

Справедливо ли это? Нет, конечно. Но человек принял это как данность, как природу. Справедлива ли засуха? Что с того, что эта засуха рукотворна? Где эта сила, которая причина той засухи? Не дотянуться. А стало быть, надо вновь потерпеть, засучить рукава, вооружиться ведрами, шлангами. Да, раздавался ропот, дескать, что мы тут возимся с детскими лейками, когда нужна мелиорация, вспоминали даже, что были когда-то налажены разные оросительные системы — где они? Кто разрушил? Но что этот ропот?

Иногда, конечно, включали дождик. Но это ведь не потому что ропот (он и былинки не мог потревожить), это для поддержания рабочей силы в рабочем же состоянии. А для энтузиазму, чтоб вперед шли с песней, соблазняли стеклянными бусами. Да-да, это те самые ничем не обеспеченные иномарки во дворах хрущевок, ипотечные студии в муравейниках на окраинах, торговые центры с дешевыми тряпочками и фудкортом, перелеты лоукостерами (господи, когда это было?) — иллюзия благополучия, мираж другой жизни. Люди радовались этой иллюзии, они верили, что ее можно легко выкупить и тогда она станет реальностью. А когда кто-нибудь говорил, что иллюзия — это иллюзия, а настоящая другая жизнь покупается дорого и трудно и, может быть, никогда и никак, потому что мир несправедлив, люди злились, освистывали говорящего. Можно ли их осуждать за это? У людей не было ничего, а тут еще отбирали надежду?

Сейчас, когда мир рушится, люди снова цепляются за надежду. Да ведь людям так уверенно обещают, что теперь-то все будет. Даже мелиорация. Говорят, еще немного — и заживем. Очередной передел преподносится как новая революция. И вот иные снова видят в катастрофе не обнуление, а обновление, возрождение. Психология понятна. Надежда нужна и важна. Вот только не дает покоя вопрос: зачем, чтобы что-то изменить, починить, исправить, каждый раз все ломать до основанья?

Марина Ярдаева, преподаватель, журналист