Алексей Макаркин. Украина может получить свою мечту в виде интеграции в ЕС в короткие сроки

Ускоренное вступление Украины в Евросоюз может быть частью плана по достижению компромисса. Что может быть связано со вчерашним разговором Путина и Макрона и с российско-украинскими переговорами, первый раунд которых прошел вчера, а второй ожидается завтра.

Исторически вопрос о вступлении Украины в НАТО возник именно в контексте европейской интеграции. Страны Евросоюза исходили из того, что Украина в течение еще многих десятилетий не будет соответствовать стандартам ЕС. А атлантическая интеграция рассматривалась как часть процесса транзита Украины в ЕС, который прошли и другие страны-кандидаты. Существовало представление, что надо стимулировать украинские элиты и общество, предлагая конкретные реализуемые задачи (НАТО, безвизовый режим и др.), достижение которых поддерживало бы еврооптимизм.

Однако членство в ЕС отнюдь не обязательно означает одновременное членство в НАТО (Австрия с ее постоянным нейтралитетом, закрепленным в Государственном договоре 1955 года; Финляндия, Швеция). Более того, есть прецедент Сербии, когда отказ (по понятным историческим причинам) от вступления в НАТО не стал препятствием для процесса евроинтеграции.

Поэтому сейчас Украина может получить свою мечту в виде интеграции в ЕС в короткие сроки (в какие именно — вопрос обсуждаемый). По моральным соображениям отказать ей в этом сейчас невозможно — даже Венгрия (при всех непростых отношениях с Украиной из-за венгерского меньшинства) не может возражать против ускоренной процедуры. В этих условиях внеблоковый (в военном смысле) статус может пойти «в пакете». Таким образом у Украины не будет ощущения, что ее бросили — наоборот, будет реализована — хотя и в трагических условиях — европейская мечта. А вступление в НАТО в реальности невозможно.

Реалистичность такого варианта ограничена тем, что для российской стороны принципиален вопрос о признании Украиной ДНР-ЛНР в границах украинских областей, что в случае компромисса может означать обмен занятыми в настоящее время территориями. Смогут ли украинские власти и общество принять это в обмен на уход под крыло Европы и на перспективу в четко очерченные сроки стать частью объединенной Европы (и, скорее всего, на мощный аналог «плана Маршалла») — вопрос непростой. Удастся ли найти — при участии Европы — приемлемый вариант, сказать сложно.

Еще одна проблема — уже российская. В случае достижения такого компромисса арест с ее денег на Западе может быть снят, авиасообщение восстановлено. Но многие формальные и неформальные санкции никуда не исчезнут — нельзя будет вернуться к состоянию дел на середину февраля и продолжать жить дальше. В том числе и ставка Европы на максимальное снижение газовой зависимости от России носит долгосрочный стратегический характер. И все это понимают.

Алексей Макаркин, политолог