Иван Курилла. Упражнение в кремлинологии

Третий день заставляют говорить о разговоре Путина и Байдена, третий день читаю самые фантастические предположения о целях Кремля и о намерениях НАТО в Украине. Как и все — знаю только то, что есть в открытых источниках, и мне представляется, что ситуация с сосредоточением войск у границ довольно проста (и больше того, я почти уверен, что она не была главным предметом разговора П. и Б., — о чем там рассуждать-то, если все карты выложены на стол заранее?).

Для российского руководства самый неприятный вариант развития событий — интеграция Украины в НАТО (если не вступление, то, например, размещение там натовских военных). Запад (олицетворенный тут Байденом) повторяет, что отношения Украины и НАТО — не российское дело, и Кремль не может вмешиваться.

Вот в ответ на это Кремль демонстрирует, что у него есть силы оккупировать Украину («а если бы не мы — тут были бы солдаты НАТО», да-да). Собирает войска. Допускает утечку планов в западную прессу. Показывает решимость. Чтобы не допустить прихода в Украину НАТО. И разговор (опять же — все сказано до встречи) очень простой — не хотите такого развития событий — дайте гарантии, что НАТО в Украине не будет. Но гарантии железные, юридические («а не такие, как Горбачеву»).

Можно ли сказать, что у Кремля есть план нападения на Украину? Наверное, можно. Значит ли это, что он хочет напасть? Вряд ли. Хочет он гарантий Запада.

Мы не знаем, что пообещал (и пообещал ли) Путину Байден, — но наверняка этот ответ у него был подготовлен заранее, и обсуждение украинского кризиса заняло не так много времени, как нам об этом рассказывают.

А о чем президенты разговаривали еще?

А вот о том, что наработали за полгода дипломаты и военные, — в Женеве же договорились, как можно было понять из выступлений президентов:

1) о создании рабочих групп по важным вопросам,

2) о том, что работа этих групп будет непубличной, и

3) о встрече через полгода, чтобы сверить часы.

Вот именно эта встреча и произошла, а не «новый карибский кризис».

И да, — с июня 2021 года российско-американские отношения «стабилизировались» на очень низком уровне. Но стабилизировались, — сказать, будто сейчас дела хуже, чем в июне, нельзя.

Иван Курилла, историк