Андрей Хохлов. Книги на столе президента

Мы живем в мире ложных логических конструкций. Точнее будет сказать — мы постоянно обращаемся в своих рассуждениях к неким образцам «классического», идеального формата, и попадаем мимо анализируемой цели.

Читаю про бурную дискуссию в сетях о том, что Путин-де признался, что читает Ильина, и еще и Бердяева ценит. Любопытно, какие книги Бердяева ему понравились? Во времена моей юности «Самопознание» стало настоящим откровением! Книга действительно оказала сильное влияние на мои разум и чувства!

Впрочем, Путин уже зрелый человек и не обязан переживать сильные эмоции от прочтения философской публицистики. Тут важно другое: почему многие авторы и эксперты стали пытаться провести логические цепочки от книг, что на столе у президента, к его политическим действиям и вообще к его картине мира?

Помню, что Путин сетовал, что после Ганди ему не с кем разговаривать. Как эта «тоска-печаль» по собеседнику влияет на политический курс Кремля? Никак не влияет, скажу я вам. Вот тюремщики, которые людей пытают, наверное, слушают в свободное время Цоя, Шевчука. А госпожа Захарова, не исключено, что любит Боуи и слушает его великую композицию Heroes. И что? Это как-то влияет на публичные высказывания представителей МИД РФ? Нет, и никогда раньше ни на какую номенклатуру это не оказывало ни малейшего воздействия! Савлы внутри периметра власти остаются Савлами и посмеиваются над Павлом, считая его неудачником по жизни. Как там у Даниэля: «в темных сырых подвалах, где запах крови и хлорки, скучающие жандармы мурлычат романсы Лорки».

Это слишком зло сказано. А в действительности все гораздо проще: перформативность по Юрчаку (кто не читал — прочтите «Это было навсегда, пока не кончилось») и сегодня работающий психологический механизм у многих государственных людей.

Поэтому, и Сурков с «Агатой Кристи» и «Лед Зеппелин», и Путин с Ганди и Ильиным, это про «гастрономические» вкусы, не более: Ганди под армянский коньяк лучше заходит, Бердяев — только с хорошим красным, а Ильина можно и с водкой употребить.

Андрей Хохлов, политолог