Алексей Макаркин. Парадоксальная российская политика

Современные российские политические тенденции носят внешне парадоксальный характер. Все больше иноагентов — как физических, так и юридических лиц. Алексея Навального собираются судить за экстремизм. Риторика российского МИДа носит чуть ли не предвоенный характер, Маргарита Симоньян требует выставить из России «Немецкую волну». Под давлением оказываются активисты главной партии парламентской оппозиции — КПРФ. Советник министра обороны публикует программную статью о необходимости мобилизационного общества и самодержавия, хотя и без царя.

И все это на фоне отсутствия новых серьезных видимых внешних и внутренних раздражителей. Джо Байден оказался не таким ужасным, каким его описывали провластные российские авторы. США дежурно покритиковали российские думские выборы, но не более того. В то же время диалог с США пусть негромко, но развивается — увеличивается число обсуждаемых тем, вплоть до недавней встречи генералов, где речь шла в том числе и об Афганистане. Внутри страны протест против итогов выборов ограничился парой небольших «митингов-встреч» в центре Москвы без намека на «цветной» вариант.

На самом деле никакого парадокса нет. Смягчение отношений с США (пусть в формате обозначения «красных линий» по одним вопросам и диалога с неясным результатом по другим) может привести к тому, что уже сильно затухающая антизападная мобилизация затухнет окончательно. А именно эта мобилизация является оправданием для того, чтобы еще немного затянуть пояса, но отстоять свой суверенитет перед коварным врагом. А тут оказывается, что это не враг, а оппонент, а может быть и в чем-то партнер. А значит, можно расслабиться.

Ситуация осложняется и тем, что больших успешных геополитических проектов не видно. Замирение с США — это еще и фактическое признание статус кво по украинскому вопросу. Почти до конца 2020 года в российской элите сохранялась надежда на второй срок Дональда Трампа, когда он осушит вашингтонское болото и пойдет на большие договоренности, отказавшись от поддержки Украины. Сейчас это неактуально — речь может идти только о масштабах американо-украинского военного сотрудничества (и здесь есть возможности для маневра). С Беларусью все очень сложно — эффектных шагов, которые могли быть с энтузиазмом восприняты российским обществом, и здесь не видно. Только что Александр Лукашенко в очередной раз исключил вхождение страны в состав России. Зато внутренние социально-экономические проблемы — наибольшие раздражители для россиян — никуда не исчезнут.

Вот и приходится пытаться мобилизовывать и консолидировать, усиливать риторику и плодить «агентов», стремясь хотя бы частично сохранить эффект осажденной крепости. И минимизировать любые политические риски, которые могут быть свойственны устало-раздраженному и ворчащему обществу.

Алексей Макаркин, политолог