Кирилл Мартынов. Обучение раболепию

1 сентября Путин эпохально встретился со школьниками, обозначив пропасть между собой и страной — по крайней мере с ее талантливой молодежью.

Темой дискуссии стала любовь президента к (нашей великой) истории. Первым сообщением, попавшим в ленты новостей, стал тезис Путина о том, что если бы не 1917 и 1991 годы, то в России сейчас жило бы 500 млн человек, и мы были бы «другой страной».

В таких случаях важно правильно выбирать даты. Например, любой год между 1929 и 1945 на роль причины российской депопуляции не годится, потому что иначе будет много лишних вопросов. Террор, голод, коллективизация, сговор с Гитлером и последовавшая за ним катастрофа 1941 года — все это никак не повлияло на качество и количество российского населения. Депопуляция по Путину следствие слабости государства. Следовательно, сильное государство непременно приведет нас к драматическому росту численности народонаселения.

Пока Россия крепчает, мы трахаемся, — так можно сформулировать принцип актуальной государственной политики в сфере семьи и детства.

Президент Путин вызвал бы восторг у Мишеля Фуко как образец политического лидера XIX века, ожившего двести лет спустя, мыслящего в категориях населения, территории и безопасности. В этой рамке люди нужны, чтобы были рабочие («основа нашей государственности»), солдаты и надзиратели — так крепкое государство самовоспроизводит себя в телах подданных, станком для этого процесса является женская репродуктивная система. Почти нет сомнений в том, что мы доберемся до криминализации абортов.

Логика репопуляции как основной государственной задачи, тотальность материнского капитала, разумеется, исключает вопрос о капитале человеческом. «Государственные катастрофы» XX века гораздо более интересная тема, чем дискуссия о том, почему сегодня молодые люди, средний класс, бизнес, художники, программисты, врачи и инженеры уезжают из России. Неужели они не хотят получить господдержку на рождение детей? Безумцы.

Вторая новость общения Путина со школьниками связана с мальчиком, который поправил президента, перепутавшим Семилетнюю войну с Северной. Директор его школы уже высказалась в том духе, что мальчику в России нужно быть скромнее и не пытаться спорить с президентом. Тут мы сталкиваемся с покушением на фундаментальное правило российской жизни: истина устанавливается не в результате научного эксперимента или публичной дискуссии, но непосредственно в политической речи суверена (начальника).

Речь начальника истинна по определению, в ней не может быть ошибок, поскольку в противном случае это отрицало бы статус руководителя. Те, кто пытаются спорить с президентом, покушаются на его власть. Они претендуют на собственное мнение, то есть субъектность, а это уже угроза основам конституционного строя, как его понимают люди в штатском. Если мальчика, который учит президента истории, не растлят начальники, он станет одним из нас или уедет из страны.

И третья линия встречи — столкновение Путина, который никогда ни на что не подписывался в интернете (в интернетах-рунетах, во всех этих информационных ресурсах, которые вы тут придумали), со школьником, которому никогда ничего не приносили на подпись в папках. Тот же самый глагол в возвратной форме, но какая культурная пропасть между президентом и народом. Что я должен подписать, я не понял? — спросил Путин, когда мальчик попросил его подписаться на свой YouTube-канал. Теперь мальчику «помогут компетентные органы» — в данном случае пропаганда — которая подпишется на него целиком.

Здесь все будет потеряно, втоптано в архаику, детей директора обучат раболепию, чтобы они выросли как они, чтобы это было навсегда. Пока все это не кончится — еще большим позором и катастрофой.