Анатолий Несмиян. США переходят в новую фазу развития и перестают нуждаться в контроле над коммуникациями

Вчера выступил Байден по поводу окончательного вывода войск из Афганистана. И сказал при этом любопытную вещь: «Это решение по Афганистану касается не только Афганистана. Речь идет о завершении эпохи крупных военных операций по переделке (remake) других стран».

Самое простое — интерпретировать фразу Байдена как нужду, выдаваемую за добродетель. Штаты настолько неуклюже провели вывод в организационном смысле, что слова Байдена можно расценивать как попытку сгладить крайне негативный «привкус» бездарно проведенного мероприятия.

Однако в этой фразе есть и рациональное зерно. Заключается оно вот в чем.

У каждой фазы развития есть базовая ценность, владение которой определяет жизнеспособность социального субъекта. У архаичной фазы — это пищевой ресурс на территории обитания. У традиционной фазы — плодородная почва, пригодная для производства пищи. У индустриальной фазы ценностью являются коммуникации. Борьба и войны — как крайний метод ведения борьбы — происходят в столкновениях за право владения этой ценностью. Переходя на более высокий уровень развития, субъект утрачивает объективный интерес и необходимость борьбы за ценность предыдущей фазы.

Штаты, выходя из индустриальной фазы развития, перестают нуждаться в контроле над коммуникациями. Это процесс небыстрый, но необратимый. «Демократизация» третьих стран, «борьба с международным терроризмом» и прочие инструменты борьбы за такой контроль теряют для США актуальность. Важнейший вопрос будущего этапа развития — доставка любого товара (услуги) в любую точку земной поверхности вне зависимости от ее связности. Именно это определяет конкурентоспособность в будущей фазе развития.

Спутниковый интернет Маска (к которому начинают подтягиваться и другие разработчики) — лишь один из примеров инфраструктуры будущей фазы. Бурное развитие и миниатюризация вместе с автономизацией беспилотных транспортных средств, автономная энергетика на возобновляемых источниках энергии — это то поле борьбы, где сойдутся наиболее развитые страны и субъекты. Создается инфраструктура новой фазы, и возможно, что к концу этого века она в целом будет создана и стандартизована. После этого все, кто не успел застолбить свой участок в новом разделении труда, станут объектны по отношению к правилам новой фазы (которая продлится достаточно долго даже по нынешним очень быстрым меркам — возможно, не менее века).

Коммуникации и точки связности перестают играть определяющую роль для стран и глобальных субъектов-корпораций, вошедших в новую фазу развития. И в этом смысле Байден достаточно четко высказывается, что для США задачи борьбы за ценности предыдущего уклада утрачивают смысл. Другое дело, что страны и субъекты, остающиеся за бортом, так и будут пребывать с состоянии индустриальной фазы, а значит, для них геоэкономическая борьба — борьба за коммуникации — останется ключевой с точки зрения конкуренции и выживания. Проекты типа «энергетической» (Россия), «логистической» (Турция) сверхдержав, «Новый шелковый путь» Китая — это проекты уходящего уклада, проекты борьбы за ценности, которые неактуальны для более высокого уровня развития. Поэтому военные вторжения и прямая агрессия, технологии «мягкой силы» и т. п., характерные для уходящего индустриального настоящего, так и останутся для этих субъектов базой их политики.

Но это — признак вторичности. Признак того, что субъект отказывается от борьбы за переход к новой фазе развития, а сосредотачивает ресурсы, чтобы остаться в предыдущей.

Пока слова Байдена — это всего лишь слова. Скорее всего, какие-то фантомные боли у Америки возможны, и она все-таки продолжит в будущем конвульсивно и рефлекторно вести войны на коммуникациях. Тем более что переход в новую фазу все еще идет, и чем он завершится, пока не предопределено. Но рациональное зерно в этих словах, несомненно, есть.

Анатолий Несмиян, блогер, аналитик