Леонид Гозман. Стабильность ограничена

Важнейшее отличие режима Владимира Путина от коммунистической системы даже не в том, что тогда не было частной собственности, были закрыты границы и так далее. Отличие в том, что коммунистический режим был анонимной и, в собственных глазах и в глазах подданных, вечной диктатурой. Смена генсеков могла вызывать надежду на какие-то частные трансформации (вдруг этот будет не таким идиотом, как прежний, и изменит то-то и то-то), но не ставила под вопрос само существование системы, которая имела не только механизмы контроля сиюминутной ситуации (они есть и у Путина), но и концепцию своего долгосрочного (вечного) существования. Система могла объяснить, чем она концептуально отличается от других систем и чем она лучше их.

Режим Владимира Путина — это персоналистская диктатура, которая в принципе не может пережить своего персонификатора. На вопрос о том, что это за государство, кроме того, что это государство, которое возглавляет Путин, ответа нет даже у него самого. Концепции вечности нет. Поэтому у всех, в том числе у высших чиновников, столь краткосрочная мотивация — все понимают, что пресловутая стабильность ограничена физическим временем одного немолодого человека. Что будет после, не знает никто.