Матвей Ганапольский. О ГКЧП замолвлю слово

Умер последний ГКЧПист Олег Бакланов. Умер в почтенном возрасте.

Царство ему небесное. Не буду его обсуждать, не буду осуждать, хотя мог бы. Но время сглаживает злость и обнажает доводы оппонента. Можно не простить, но понять.

Я понимаю Бакланова. Знаете, сейчас я сравнил бы ГКЧПистов с капитаном «Титаника». Вот идет по океану красивый корабль, прямо чудо техники. И вдруг айсберг. И вот это огромное, чудесное и совершенное вдруг начинает тонуть. Оказывается, не так уж «Титаник» и совершенен был. И тогда начинается паника, в воду падают шлюпки, люди отталкивают друг друга, стремясь сохранить себя. Так и ГКЧПисты. Не думаю, что они хотели сохранить СССР для того, чтобы сидеть на каком-то «золоте партии», просто на их глазах рушилось то, чему они посвятили всю свою жизнь. Падало одно из сильнейших государств мира. А впереди они видели лишь раздробленность и смуту. А еще видели гражданскую войну — они были уверены, что огромная часть граждан не только любили СССР, но еще и пойдут его защищать, причем с оружием в руках.

Никто не пошел.

Вообще-то, сейчас понимаешь, что, хотя на экране вся эта троица выглядела жалко — у них тряслись руки и подергивалось лицо, эти люди были, мне кажется, невероятной храбрости. Во-первых, они вышли на люди, защищая идею — свой СССР, кроме которого они ничего не знали и не видели. Это, несомненно, было выступление с идеологическим посылом. Да, была попытка задействовать армию, но СССР был устроен так, что между мирной жизнью и применением армии не было пространства для главного — для дискуссии о будущем России. Они не представляли себе дискуссию о СССР, об его изменении или трансформации. Тогда уже по телевизору были ток-шоу, были острые дискуссии, но я не представляю себе кого-то из Кремля в публичной дискуссии о будущем страны. Для них СССР был незыблемой твердыней, альфой и омегой реальности. Но твердыни падают и СССР пал, ибо огромное число людей хотело изменений, а власть могла положить на стол только заскорузлые коммунистические идеи и тотальный дефицит. И ситуация свелась к знаменитой сцене из Ильфа и Петрова. Помните, герои едут на «Антилопе-Гну», чтобы «ударить по бездорожью и разгильдяйству», но их нагоняет настоящий автопробег, они съезжают с дороги и смотрят, как по дороге мчатся машины, на которые они молча смотрят с завистью.

ГКЧПисты сидели за столом, у них тряслись руки, потому что время неслось мимо них, и они это чувствовали, я думаю. Они тогда были для меня похожи на героев боевиков, которые я брал напрокат в видеосалонах. Вот герой висит на кромке крыши. Перед ним полицейский с пистолетом, а внизу смерть от падения. Что выбрать?

Но ни в коем случае не стоит думать, что я их жалею. Вернее, так: я их жалею, как людей, но не собираюсь оправдывать. Оправдывать за то, что они построили империю, враждебную своим же гражданам. За закрытые границы, за высокомерное отсутствие дискуссии с народом, за уничтожение инакомыслящих, за судебную психиатрию. Но было и хорошее — колбаса по 2.20 и самое вкусное эскимо. Но колбаса и эскимо не помогли.

Как известно, поступили с ними мягко, они не провели пару десятков лет в психушке или в лагере, как поступали со своими оппонентами. Но они увидели то, что, в свое время, увидит и нынешняя власть — их империя рушилась прямо на их глазах.

А это, поверьте, самое страшное наказание.

Матвей Ганапольский, обозреватель