Леонид Гозман. В напряженном ожидании пустоты — к прямой линии Владимира Путина

Прямые линии, как и ежегодные пресс-конференции президента Путина — удивительное и, может быть, даже уникальное явление. Масштабное дорогостоящее мероприятие, которое никому не интересно и от которого никто ничего не ждет. Слушают только те, кто обязан это делать по работе. Вы не найдете ни одного человека, который с волнением спросит: «Я не мог посмотреть, что он сказал?» Разве что если речь идет о каком-нибудь скандале и человеку интересно, как Путин выкручивался — что сказал про отравление Навального, например, или назвал ли, наконец, его по имени? По сути же — полное безразличие.

Индифферентность потенциальной аудитории понятна: уже много лет президент говорит более или менее одно и то же, с реальной жизнью это никак не связано, обещания не выполняются — слушать незачем.

Интереснее другое — почему он продолжает выступать перед пустым залом? Каждый, кто когда-либо говорил на аудиторию, знает, как тяжело и неприятно, когда тебя не слушают. Зачем же он вновь и вновь идет на такое испытание? Может, он и его команда просто не могут выйти из ловушки — когда-то они начали эту практику, а теперь не знают, как от нее отказаться?

Но я думаю, дело обстоит хуже — он думает, что его слушают! Третье десятилетие в изоляции от нормальной жизни, в отсутствии обратных связей, на встречах с рыбаками, строителями и прочими, которые все одни и те же ряженые офицеры ФСО, в окружении холуев — неизбежно потеряешь чувство реальности. Полагаю, не только президент, но и значительная часть его команды верят в то, что пытаются через телевизор внушить населению — и про наши успехи, и про духовное превосходство, и про русский мир, и про врагов вокруг, и, главное, про собственную популярность. И когда они выдают что-то совсем уж удивительное — про коктейли Молотова, инструкции по изготовлению которых распространял ФБК (внесен в реестр НКО-иноагентов и объявлен запрещенной в России экстремистской организацией — ред.), или про европейские школы, где рассказывают о бисексуальности Христа, — то они, возможно, верят в это, как параноик верит в преследующих его марсиан.

Миф, который они сами создали и сами в него поверили, глубоко функционален. Они же знают, что их не выбирали, их власть предельно архаична, это власть Отца, вождя племени (национального лидера). А значит, и мир вокруг должен быть столь же архаичным. Путин и говорит как безальтернативная, единственно возможная и естественная на этом посту фигура. Он же даже сказал американскому журналисту, что, конечно, на его месте будет когда-нибудь другой — биологические, мол, причины. Хорошая новость здесь в том, что он понимает или не исключает того, что он тоже смертен, плохая — что до смерти он никуда не уйдет.

А прямую линию слушать не надо — ничего существенного там сказано не будет, а про все скандальное вам потом расскажут комментаторы.

Леонид Гозман, политик