Юрий Федоров. Вполне вероятно, что Путину придется оправдываться перед генералами

Не собираюсь излагать собственные предположения о том, что было или могло бы быть на встрече Байдена и Путина. Достоверно об этом известно крайне узкому кругу лиц, которые вовсе не склонны делиться своими знаниями с посторонними. Но известно, что говорили оба президента на пресс-конференциях, и имеется текст заявления, который они подписали.

Путин на пресс-конференции был напряженным, возбужденным и агрессивным. О происходившем во время встречи говорил очень мало. Основное время посвятил обоснованию собственной позиции. Психологи, вероятно, найдут какое-то научное объяснение его раздраженным монологам, однако складывается (разумеется, дилетантское) впечатление, что он излагал журналистам то, что собирался сказать, но не сказал президенту США. Или, возможно, сказал, но получил обескураживающий ответ: ваша позиция нам известна, давайте перейдем к делу. Не исключено, что Путин в чем-то оправдывался перед самим собой или перед коллегами по Совету безопасности. Интересно, в чем?

Байден выглядел спокойным, удовлетворенным, в отличие от Путина время от времени улыбался. Суть его выступления и ответов в следующем. В течение шести месяцев — года попытаемся найти с русскими взаимопонимание по кибербезопасности и некоторым другим вопросам. Если такое взаимопонимание достигнуто не будет и они (русские) будут продолжать вмешиваться в наши дела, угрожать нашим интересам и нашим союзникам, США жестко ответят. В общем, пусть пеняют на себя. США ставили и будут ставить вопросы о правах человека, в том числе по Навальному. Если Навальный умрет в тюрьме, «последствия будут для России разрушительными (devastating)».

Важен ответ Байдена по украинским делам: мы непоколебимо (unwavering) поддерживаем суверенитет и территориальную целостность Украины. И далее: «мы договорились продолжить дипломатические усилия, связанные с Минскими соглашениями». В Украине такой ответ может вызвать разочарование. И неудивительно: Минские соглашения невыполнимы и осложняют дипломатическую позицию Украины. Но, замечу, есть различные интерпретации этих соглашений. Очень любопытна реакция Путина на сюжет о возможном членстве Украины в НАТО: «По поводу возможного вступления Украины в НАТО — эта тема затрагивалась „мазком“. Здесь, пожалуй, нечего обсуждать». Похоже, он попытался этот вопрос поставить, но получил короткий ответ «у России нет права вето», какой, собственно, и был сформулирован в Декларации лидеров НАТО 14 июня. Так что, действительно, обсуждать нечего. Решать будут Украина и 30 государств-членов Альянса.

И последнее. Российские СМИ не обращают внимание на совместное заявление президентов России и США по стратегической стабильности. А зря. Там есть важная фраза: «мы подтверждаем приверженность принципу, согласно которому в ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана». Казалось бы, банальность, но в российских директивных документах есть положения о том, что Россия может применить ядерное оружие первой, причем в плохо определенном спектре обстоятельств, а военные эксперты в погонах и без с блестящими от возбуждения глазами сочиняют теории «эскалации для де-эскалации», имея в виду использование ядерного оружия для предотвращения поражения России в конвенциональной войне. Так что вполне вероятно, что Путину придется оправдываться перед Николаем Платоновичем Патрушевым и генералами: что же делать со стратегией «эскалации для де-эскалации», если в ядерной войне не может быть победителей? А как быть, если супостаты надают нам по шее в войне обычной? Да и вообще, «мы спасемся, а они в ад попадут!» Какой-то когнитивный диссонанс получается, как учат нас наши выдающиеся мыслители.

Юрий Федоров, журналист