Алексей Макаркин. О красных линиях

1. Особенность стиля современной российской власти — максимальная неопределенность в вопросах о правилах игры и красных линиях. Жесткие правила выполняют функцию ограничителей — поэтому они максимально размываются, когда речь идет и о политических решениях, и о законодательных нормах. Президент может заполнить свою квоту в Совете Федерации, а может не делать этого. Может уволить губернатора по политическому недоверию (то есть без объяснения причин). Может учесть предложения депутатов и сенаторов по кандидатурам председателя и зампреда Счетной палаты, а может и внести своих кандидатов, если ему никто из предложенных не понравится.

2. В вопросе о отношении к внутренней внепарламентской (так называемой «внесистемной») оппозиции доминирует ее восприятие как продолжения «врага внешнего», то есть Запада, что соответствует восприятию диссидентского движения советской партноменклатурой, силовиками и пропагандой. В условиях холодной войны с Западом происходит перманентная сдвижка красной линии в отношении оппозиции. В частности, несанкционированные мирные акции с участием оппозиционных политиков однозначно признаются частью «цветных революций». Тактические нюансы в отношении к ним связаны с конкретными вызовами. Например, жесткий разгон вчерашней акции в Москве был бы «подверстан» мировыми СМИ к посланию президента (тем более, что она проходила недалеко от Кремля) — поэтому правоохранители были максимально сдержанны. А в Петербурге фактора «картинки» не было — и силовики такого ограничителя не имели.

3. Во внешней политике, как следует из президентского послания, Россия оставляет за собой право определять красные линии в каждом конкретном случае. Но конкретика будет в значительной степени прояснена после намеченной на лето встречи Владимира Путина и Джо Байдена. Пока что результатом консультаций сторон (от телефонного разговора президентов до канала «Патрушев-Салливан») стало объявление Сергея Шойгу о завершении учений в Южном и Западном военных округах. Украинская проблематика будет обсуждаться с Байденом при игнорировании на неопределенный срок Владимира Зеленского, а белорусская фиксируется Россией в рамках двухсторонних отношений Москвы и Минска (нео-Варшавский договор).

Алексей Макаркин, политолог