Юрий Федоров. Очередной «решающий момент»

После неожиданного сообщения о телефонном разговоре Путина и Байдена московская политологическая тусовка пришла в возбуждение и стала объяснять граду и миру, что же, собственно, произошло, почему президент США одумался и «попросился» (именно так в верноподданническом порыве написал «Коммерсант») на встречу с лидером России. Блажен, кто верует, хотя наградой им будет не Царствие небесное, а скромный гонорар от Администрации президента. На деле, никто, кроме очень узкого круга, не знает, как именно протекал разговор и о чем два достойных джентльмена договорились. Однако о некоторых сюжетах можно догадываться.

Понятно, что главным образом речь шла о кризисной ситуации вокруг Украины. Это — самая острая проблема современной мировой политики, чреватая, действительно, тяжелыми последствиями. Понятно также, что какая-то договоренность была достигнута. В противном случае разговор не состоялся бы. Путин вряд ли рискнул бы просто повторить избитые тезисы о Минских договоренностях. Так можно вести себя с Макроном и Меркель, но не с президентом США. Очевидный результат телефонного разговора — ключевым партнером Москвы по украинской проблематике стал Вашингтон, чего, собственно, и добивались в Киеве. Париж и Берлин могут сосредоточиться на своих внутренних трудностях.

Стоит обратить внимание на интервью Патрушева «Коммерсанту» от 7 апреля. В нем были две ключевых фразы, ради которых, собственно, это интервью затевалось. Отвечая на вопрос о вмешательстве России в украинскую ситуацию, Патрушев ответил: «мы таких планов не вынашиваем». Исходя из развития ситуации, «будут приняты конкретные меры». Он также сказал, что в «решающие моменты» СССР/Россия и США «демонстрировали способность налаживать сотрудничество, несмотря на разногласия». Все остальное интервью представляло собой банальную риторику, не заслуживающую внимания.

Надо думать, Патрушев имел в виду, что очередной «решающий момент» наступил. И верно, в рамках подготовки к учениям НАТО Defender Europe 21 в районы, близкие к российским границам, перебрасываются из континентальной части США 20 тысяч американских солдат. Не очень много, но достаточно, чтобы в Москве возникла тихая паника.

Любопытно, что практически сразу же после заявлений Патрушева (а он — alter ego Путина) в ИМЭМО появился Дмитрий Козак, отвечающий за российскую политику в отношении Украины. (Почему именно в ИМЭМО не ясно, скорее всего, никакой сколько-нибудь приличествующей случаю трибуны вроде «Коммерсанта» не нашлось). Козак произнес известную фразу относительно Сребреницы, а потом долго и уныло доказывал, что с Киевом невозможно иметь дело. Это — не более чем объяснение, почему он провалил важнейшее поручение Путина заставить Киев принять российскую интерпретацию Минских договоренностей.

Похоже, что акции Лаврова падают «стремительным домкратом». В то время, когда Путин разговаривал с Байденом, а это — предельно важный для Москвы внешнеполитический сюжет, министр иностранных дел находился в Тегеране, а накануне разговора, когда шлифуются последние детали — в Каире. Это значит, что МИД в подготовке разговора не участвовал. Видимо, там даже не знали, что он готовится. За несколько часов до того, как он состоялся, замминистра Рябков, мужчина великого ума, завил, что «США являются нашим противником, делают все для того, чтобы подорвать позиции России на международной арене», и других «элементов» в подходах США к России Москва не видит. А раз так, то и разговаривать с США незачем и не о чем. В общем, служил Гаврила дипломатом.

Юрий Федоров, журналист