Михаил Виноградов. Один из самых больших исторических мифов

Сегодня — 30 лет референдуму о сохранении СССР. Одному из самых больших исторических мифов. Кто-то выдумал в середине 90-х, что вот народ протранслировал свой и божий глас — а политики растоптали и всякое такое.

Что же было в реальности (если бы я был лет на 15-20 постарше — написал бы «на самом деле»).

Рубеж 1990 и 1991 годов. В советском руководстве нарастает силовой тренд. Отчего он вдруг стал внезапно нарастать, нам никто внятно не объяснил, хотя мемуаров (включая Горбачева) написано множество.

Происходят перестановки в советском руководстве. Приходит новое странное правительство Павлова. В Вильнюсе и Риге происходят силовые столкновения с участием советских войск. Эстетика этого тренда будет позднее воплощена 8 с половиной лиц в составе ГКЧП (яндекс-картинки вам в помощь).

Силовой тренд надо было как-то оформлять. Поскольку идея коммунизма к тому времени рассыпалась (что в итоге оказалось роковым для теократического государства), возникла тема противодействия сепаратизму (его стали называть экстремизмом — хотя тогда еще не догадались называть экстремизмом все подряд). И возникает тема как-то усилить и легитимировать этот тренд, проведя референдум о сохранении СССР. Пусть и с невнятной дурацкой формулировкой (пересказывать не стану — можете нагуглить).

Подготовка к этому референдуму идет с переменным успехом. Часть советских республик отказывается голосовать, часть придумывает свои формулировки вопросов. А хитрее всего ведет себя руководство РСФСР — оно не против референдума про отправку СССР на сохранение, но одновременно назначает на 17 марта свой референдум — о введении поста президента РСФСР (то есть укрепление субъектности руководства для торпедирования союзного). А 10 марта проводит в свою поддержку рекордный митинг на Манежной площади в Москве.

В итоге 17 марта проходит два референдума. Избиратели решают особо не рефлексировать и поддерживают оба противоборствующих тренда. За сохранение СССР в 9 республиках 77,85%. В том числе в России 71,30%, против — 26,4% (тоже немало — это как сейчас бы 26,4% проголосовали бы за Навального). Но те же самые избиратели (71,38%) берут и голосуют за введение поста президента РСФСР (фактически это протовыборы Ельцина). По состоянию на 18 марта получается вот что. Силовой тренд потихоньку выдохся (и митинг 10 марта стал свидетельством его тупика). Никакой внятный мандат ни на что не получен (условно 71,30% проголосовали за Путина и 71,38% за Навального — какой тут нафиг мандат). 2 апреля правительство Павлова (чей антирейтинг после январского обмена денег потихоньку стремится к антирейтингу Гитлера) заметно повышает цены. Начинается крупная шахтерская стачка с требованиями отставки Горбачева и прочей справедливости-уважения-доверия. Почувствовав, что силовой тренд захлебнулся в собственных иллюзиях, а шахтеры наступают на пятки, Горбачев 23 апреля приступает к переучреждению СССР, собрав в Ново-Огарево руководителей 9 союзных республик (тем самым как бы оставляя не у дел союзное руководство и как бы намекая, что оставшиеся 6 могут валить куда хотят, раз уж у них все так запущено). 12 июня Ельцин триумфально побеждает на выборах президента с 57,3% голосов в первом туре. Силовой тренд несколько месяцев отходит от нокдауна, потом в августе устраивает ГКЧП, фактически демонстрируя оставшимся союзным республикам невозможность Советского Союза с человеческим лицом. И все в итоге расходятся окончательно — примерно как в 2014 году СНГ умрет после Крыма, но об этом российской аудитории не решатся объявить вслух.

Резюмируя.

1) В 1991 году много чего напроисходило. Голосование 17 марта было интригой (теперь бы сказали — сугубо технологическим приемом) для оформления силового тренда. Который к моменту голосования уже выдохся. И никакого мандата получено не было — Россия к моменту голосования уже перехватила инициативу, продав интерпретацию, что это голосование не за СССР, а за КПСС-КГБ-будущий ГКЧП. Что было не так уж далеко от реальности.

2) Итоги голосования не восприняли всерьез даже в Кремле, через месяц забив на него и начав Ново-Огаревский процесс.

3) В 1991 году избиратели много за что голосовали и сами в целом запутались. Травма от распада СССР (по крайней мере, у российского обывателя) будет выдумана только в середине 90-х годов. По опросам тогдашнего ВЦИОМа распад СССР в 1992 году находился на 6-м месте по значимости для респондентов. На фоне множества экономических, социальных и обыденных траблов было не до геополитики.

4) Говорить о значимости и поворотности итогов голосования 17 марта и аморальности их тотального игнора можно. Но с таким же успехом можно говорить о предательстве итогов голосования в батле Дзержинского и Невского. Которое было призвано оформить силовой тренд, но как-то не сложилось и все в итоге посмеялись, разошлись и забыли.

Это если совсем коротко.

Кто не согласен, может написать в два раза длиннее.

Михаил Виноградов, политолог