Аббас Галлямов. Как Навальный мог бы победить Кремль

После того как Навальный получил уведомление ФСИН о готовящейся замене его условного срока на реальный, он вполне мог заявить, что откладывает свое возвращение в Россию до августа — до момента, когда будет готов список кандидатов на «умное голосование».

Дескать, после отравления у меня нет никаких сомнений, что до участия в российской политике власти меня постараются не допустить. Поэтому я не сомневаюсь, что сразу по приезде меня арестуют. Я этого не боюсь, я готов пройти и через застенки. Но вот право выбора момента, когда я позволю им арестовать себя, я оставляю за собой. Ну и дальше надо было бы рассказать, что главное политическое событие ближайшего времени — это выборы в Государственную думу, а главный инструмент борьбы с режимом, который у есть у общества, — это «умное голосование». Запущено оно будет под занавес кампании — в конце августа — уже после того как все кандидаты будут зарегистрированы и станет понятно, кого власти до выборов допустили, а кого нет. Вот к этому моменту я, мол, и приеду. Я не могу, дескать, сесть в тюрьму раньше, чем мы составим и опубликуем список «умного голосования». Согласовывать его из тюрьмы мне будет сложно. Поэтому сначала список, потом — арест.

Понятно, что официальная пропаганда подняла бы после этого заявления волну с криком: «Он испугался». Ничего страшного. Чем выше бы власти ее подняли, тем сильнее были бы посрамлены в августе — после того как все закрутилось бы. По приезду оппозиционера безусловно арестовали бы, а он — сразу после этого — показал свой фильм про геленджикский дворец. В общем, дальше было бы все то, что мы видели за последние полтора месяца, но со сдвигом по времени, с наложением всех этих событий — возвращение, арест, фильм, протесты — на финал думской кампании.

Думаю, всем очевидно, что это привело бы к мощному всплеску протестной явки. Эффективность «умного голосования» превысила бы все мыслимые пределы. Да и число тех, кто захотели бы пойти поработать наблюдателями на участках, выросло бы в разы, и мотивированность их была бы соответствующей. Думаю, что мечтать после этого о победе Кремлю не пришлось бы. Ну либо он был бы вынужден пойти на такие чудовищные фальсификации, что ни о какой легитимности дальше и речи бы не шло — даже в глазах «глубинного народа». Вот в таком ослабленном состоянии власть и двинулась бы в направлении 2024 года.

Аббас Галлямов, политолог