Константин Сонин. Конец Лукашенко

То, что мы видим в репортажах из Минска, — редкая «развертка» в реальном времени того, как выглядит конец личной диктатуры. Во второй половине ХХ века концов у авторитетных лидеров было множество — сотни примеров.

Политология тут становится похожа на медицину: одинаковых стран, как и одинаковых пациентов, не бывает, но если выделить структурные «признаки болезни», то все становится одинаковым. Для лидеров, пришедших к власти в тяжелый момент (а лидеры меняются в хорошие времена только в устойчивых демократиях), — это рост уровня жизни в первые годы (те лидеры, при которых не происходит улучшений в первые годы, долго у власти не задерживаются), потом застой, потом «осень патриарха», когда лидер уже неадекватен, но система, завязанная на нем, держится, потому что нет «элиты», которая могла бы обеспечить транзит.

Лукашенко не давал создаваться «гражданской элите», постоянно смещая и сажая гражданских министров. Неизменными оказались только «силовики», часть которых повязана убийствами оппозиции и журналистов двадцать лет назад и убийствами и избиением мирных демонстрантов в 2020-м. Этих не ожидает ничего, кроме суда и тюрьмы в Беларуси, или нищей жизни в изгнании, и они пойдут до конца. Но и среди силовиков большинство не связаны напрямую с убийствами и избиениями, и вот они сейчас должны понять, что Лукашенко-Караев-Шейману нужна кровь, но им не нужна.

Мой оптимизм — что Лукашенко в ближайшие дни будет отстранен от власти — связан с тем, что очевиден тупик. Судя по данным о голосовании, демонстрациям, в которых участвуют уже все значимые фигуры, и забастовкам, которые оказывают большое психологическое влияние, поддержка Лукашенко упала до такого уровня, что шансов на то, что он останется у власти, а граждане успокоятся — нет. Он может пролить много крови — это в точности то, что он пытается спровоцировать, — в надежде напугать. Но напугать белорусов до такой степени, чтобы они не выступали и работали, невозможно. То есть эти сценарии «убить пару сотен, арестовать три тысячи, впихнуть в эмиграцию десятки тысяч, напугать остальных» — это какая-то абстрактная теория, без примеров практического воплощения.

Кто-то сравнивает Лукашенко с венсуэльским лидером Мадуро, который якобы показывает, что можно «держаться на штыках». Возможно, Лукашенко так же популярен, как Мадуро, хотя я сомневаюсь в этом. Мадуро набирал на конкурентных выборах, еще недавно, 40-50% — у него есть поддержка в определенных слоях общества. В Беларуси аналога венесуэльской нищеты нет (как минимум миллион человек эмигрировали в Боливию в последние годы, спасаясь от голода), и у Лукашенко нет поддержки ни в какой социальной группе — его так же прокатили на селе, как в городе, против него так же выступают работники заводов, как и люди с высшим образованием.

Но главное отличие Лукашенко от Мадуро — Мадуро никогда и близко не подходил к тому контролю над обществом и политикой, который есть у постсоветских диктаторов и который у нас считают «нормой». Основные политичнские оппоненты Мадуро живут и работают в стране, это мэры крупнейших городов, губернаторы провинций, члены законодательных собраний (в парламенте у них большинство). Основной конкурент Мадуро, которого США и страны ЕС считают законным президентом, проводит много времени в Венесуэле. То есть ценой экономической катастрофы Мадуро купил контроль над нефтяным экспертом, деньги от которого целиком уходят на лояльность силовиков. Это вообще ничем не похоже на то, что было и есть в Беларуси.

Оптимист увидит и что-то позитивное в реакции российского руководства. Если убрать обычную шелуху конспирологии, которой забиты мозги мидовцев — да, там реально мало компетентных людей и много шелухи, — последние реплики министра Лаврова показывают, что там пытаются понять, что реально происходит. Конечно, четкое заявление о недопустимости насилия, переговоры с окружением Лукашенко о его отставке (надеюсь, что убежище ему предоставит другая страна, но если цена — мирный уход, пусть и Россия) и переговоры с штабом Тихановской о переходном периоде и новых выборах — это было бы более профессионально, но пусть хоть что-то. России определенно лучше, чтобы Лукашенко освободил пост как можно скорее и как можно спокойнее.

Константин Сонин, экономист