Очереди на балет — предновогоднее безумие или повод для гордости?

Несколько дней очереди в Большой театр остаются одной из основных тем в СМИ. Фотографии тысяч людей, устремляющихся к окошечку кассы, обошли все соцсети. «Трагедии в очереди» — это чересчур уж громкий заголовок, который пошел гулять по многим изданиям. Слава богу, пока никто не умер. Но госпитализации есть, а мелкие травмы уже и не считают. Попытаемся понять и объяснить этот феномен.

Нынешняя политическая реальность вносит в ситуацию свою специфику. Полтора-два года назад среди «креативных авторок и режиссерок», разъехавшихся из России по другим странам, доминировало верование, что через год русские будут давиться в очередях за пайкой хлеба. И очереди таки есть — только не за гуманитарной помощью, а на балет. Жестокая реальность опять откорректировала ожидания.

Многочасовые очереди на Чайковского свидетельствуют об уровне культуры населения. И речь идет не о мифологических «наших особых ценностях» в противовес каким-то «западным». Чайковский — это просто вечная и всеобщая классика. Ее не отменить, потому что без «Щелкунчика» Рождество уже не то. Тем более что музыкальное произведение вообще-то основано на западноевропейской классике — на замечательной сказке Гофмана.

Есть и другая сторона. Ежегодный старт продаж билетов на «Щелкунчика» — это всегда нечто неприличное. Каждый раз — уличная касса, ночевки, номерки, переклички, давка и скандалы. Разумеется, перекупщики — куда ж без них? В общем, хорошая живая иллюстрация для ностальгирующих по советской эпохе, «когда все жили дружно и у всех все было». Одно из сильных детских впечатлений у меня, например, осталось от «Эрмитажа»: когда приезжал в Питер в 80-е годы, мне не надо было стоять на улице по три часа — родственница-экскурсовод проводила через служебный вход.

«Мы почему-то хихикаем по поводу того, что в давке за билетами на „Щелкунчика“ у касс Большого театра пострадали два человека. Жителей Красноярска, наверное, переполняет гордость, что „браслетик с номером один“ получила пожилая красноярка, которая натурально спала в Москве на улице в этой чертовой очереди с 8 ноября, то есть трое суток, — говорит депутат местного законодательного собрания Денис Терехов. — Мне это кажется мерзостью и каким-то балетным крепостничеством. Хочешь, холоп, попялиться на рождественскую сказку про заколдованного мальчика, злых грызунов и дядю Дроссельмейера — давай унижайся на морозце перед окошком. Для господ существует квота и „перекупы“. Вы знаете, сколько стоит этот самый билетик у перекупов? Я знаю наверняка. Мне рассказывали, что одна тетенька из одного федерального ведомства, которая не брала откаты в классическом понимании слова, регулярно просила в качестве „новогоднего подарка“ 4 билета на „Щелкунчик“, в партер. Дело было несколько лет назад. Это тогда обошлось „дарителю“ в 1 млн рублей».

Сказать, что всех все устраивает, тут явно не получится. В первую очередь, это не устраивает людей, которые хотят на балет. Различные организации и вполне себе серьезные ведомства давным-давно научились регулировать вопросы, связанные с посещением массовых мероприятий. Например, ввели пресловутый «паспорт болельщика». Да, он скорее отсекает людей от футбола, но чиновники просто так себе облегчили задачу: не ходят люди на стадионы — меньше надо заморачиваться с мерами безопасности. При этом когда в стране пять лет назад случился чемпионат мира или в Питере в 2021 году игрались матчи Евро-2020, то вопрос билетов решался просто идеально. Тогдашний Fan ID — это, по сути, виза в страну, а вот билеты разных категорий разыгрывались в лотерею. Были ясны сроки и принципы подачи заявок. И для каждой категории (центр, район углового флажка, места за воротами) были понятны даты, алгоритмы и т. п. — при полной прозрачности процедур. Сейчас перекупщик может поставить десять «синяков» в очередь — и взять 40 билетов. При лотерейной системе такое невозможно.

Большой театр вроде бы имеет специальную программу предварительной продажи билетов на «Щелкунчика» и в кассе по паспортам, и на сайте. В ней подробно расписано, как должен выглядеть ваш браслетик с номерком. Хотя нужных деталей — например, сколько будет потом продаваться на сайте билетов — я не нашел. Есть акцент про паспорта, но любой, входивший в театр, знает, что паспорт никогда не сличают с билетом, да и не регламентируется это пока ни одним нормативным документом. Если бы все было так, то у перекупщиков просто рухнул бы бизнес.

У нас сильны традиции. Раз рождественско-новогодние каникулы — значит, надо идти на «Щелкунчика». Я лично не хочу ночь стоять на морозе, чтобы потом наслаждаться искусством. Но я просто балет не люблю. Однако желание людей биться в очередях в театр не уважать не могу. Вопрос только в том, хотят ли администрация театра и курирующие его госорганы наконец как-то покончить с билетной мафией — или, как всегда, «есть нюансы»?

Николай Яременко