«Без зарубежных лекарств и медоборудования в России случится гуманитарная катастрофа»

Большинство медицинских аппаратов и расходных материалов в российских клиниках закупают за рубежом — в странах, которые на фоне происходящего в Украине наложили ограничения на поставки различных товаров. Кое-что поставлять продолжат — однако цены неминуемо взлетят из-за того, что привязаны к доллару, а рубль с каждым днем все слабее.

Где найти аналог медицинской высокотехнологичной «санкционке»? Насколько подорожают медицинские услуги для россиян? Ожидать ли дефицита лекарственных препаратов и скачка цен?

Андрей Исаев, основатель и генеральный директор научного центра молекулярно-генетических исследований «ДНКОМ»:

«Наши поставщики из Европы и США пока замерли в напряженном ожидании — решение по поставкам пока не принято, ждут середины марта. Видимо, надеются, что курс хоть как-то стабилизируется. И надо признать, что лабораторная диагностика в России зависит от импортных товаров на 90%. Это история не только нашей лаборатории. К примеру, общий анализ крови — большую часть пробирок и реагентов мы приобретали за рубежом. Иглы — тоже, в нашей стране вообще иголки не делают.

Отечественные тест-системы для диагностики уровня гормонов, для анализа на онкомаркеры и инфекции — не такие точные, и мы их не покупали, предпочитая американское, европейское и японское качество. Плюс ко всему российские тест-системы часто не автоматизированы, и приходится вносить данные в компьютер вручную, есть риск человеческой ошибки. Американские автоматические анализаторы интегрированы в компьютерную сеть. В лабораторной диагностике ведь очень важна точность. И ладно, если на ковид или грипп ложный тест — не смертельно. Но если вам пересаживают почку? Цена ошибки возрастает кратно.

Лаборатории при госклиниках более ориентированы на российские аналоги. Но это все та же история: на «Жигулях» вы хотите ездить или на «Мерседесе». Можно вместо вина пить самогон, почему нет? И если жители сельских поселений в России, возможно, и не заметят разницы в качестве анализов после введения санкций, петербуржцы, москвичи и жители крупных городов — наверняка.

Кроме того, нам совершенно точно придется поднимать цены на анализы — и не на 1-3%, как происходит каждый год из-за инфляции. Валюта колеблется, поставщики и логисты повышают цены — и мы вынуждены ориентироваться на них».

Владимир Ахутин, гендиректор клиники «Аллегро»:

«Как отразятся санкции на стоматологических клиниках? Для описания ситуации больше подходит слово «катастрофа». Современная стоматология — это высокотехнологическая отрасль медицины и при этом она абсолютно импортозависима. После того, как закончится наличный запас материалов и инструментов у поставщиков, а это 3-5 месяцев, мы будем в основном удалять зубы и ставить пломбы из силицина и силидонта. Про эстетическую стоматологию можете забыть навсегда. Конечно существуют отечественные имплантаты и брекет-системы, их качество я комментировать не буду. Лечить будем как-то, а уж как это будет выглядеть…

Российских аналогов не существует, и я даже не говорю про медоборудование: иглы, перчатки, пломбировочный материал, керамические массы, слепочный материал, расходники для эндодонтии — абсолютно все импортное. Поставщики пока не разрывают контракты, но повышают цены на 30-50%. Так что цены на стоматологические услуги резко вырастут».

Федор Моисеенко, заведующий отделением химиотерапии Петербургского онкоцентра:

«Безусловно, медицина в целом и онкология в частности относятся к областям с высокой потребностью в высокотехнологических промышленных продуктах и оборудовании. И технологические цепочки чаще всего являются многонациональными. Это касается и оборудования, и обслуживания, и расходных материалов. Так что полностью предсказать последствия санкций в среднесрочной и долгосрочной перспективе крайне сложно.

Тем не менее с лекарственной терапией пока острых проблем нет — все необходимое есть в наличии на ближайшие несколько месяцев. Думаю, это время будет использовано для формирования новых связей с другими участниками рынка, которые не поддерживают санкции, а также активизации отечественных производителей.

Другая проблема — непростая экономическая ситуация, которая, вне всякого сомнения, сократит возможности государственного финансирования такой затратной области, как онкология. Это потребует от профессионального сообщества пересмотра клинической практики».

Лев Авербах, главврач частной скорой помощи в Петербурге:

«Мы сами себя закапываем в яму. Пока есть надежда на то, что санкции не коснутся медооборудования и лекарственных препаратов. Но не исключено, что уходить из России американские и европейские производители решат по собственной инициативе. И тогда случится гуманитарная катастрофа.

Правительство РФ 3 марта внесло в Госдуму законопроект, позволяющий утвердить группу товаров, в отношении которой не будет применяться законодательство о патентной защите. По сути, это означает, что своего сделать не смогли и приходится брать чужое. Потом, когда все успокоится, за это придется ответить. Дженерики у нас, конечно есть, однако их делают, в основном, на основе импортных субстанций. Аналогия такая же, как с авиаотраслью — если нет какой-то запчасти, самолет не полетит. В России очень много импортных препаратов — например, от орфанных заболеваний у нас вообще их не выпускают. Отдельная история с лечением онкологии — новейшие современные препараты только зарубежные.

Очень много иностранного медоборудования, аналогов которому в России нет, и наладить производство быстро получится вряд ли. У нас не так много российских аппаратов КТ, МРТ, УЗИ. Лидеры — это Samsung, Phillips, General Electric, Siemens… За рубежом также закупается множество расходников. Понятно, что страна не может сама производить все и должна быть интегрирована в мировое сообщество. Даже в СССР это понимали: в разных республиках выпускали отдельные комплектующие, хороший пример — «АвтоВАЗ».

У нас, конечно, есть российское медоборудование и расходные материалы, но вопросы к их качеству остаются. Ведь сейчас к участию в государственных тендерах даже не допускается иностранная компания, если в них участвуют две российские. То есть отечественным компаниям не надо стремиться к высокому качеству, потому что нет конкуренции, и помогает им лишь то, что они российские. Этого критерия недостаточно, это плохо и для развития отрасли, и для пациентов. Так что у нас, может, останется китайская продукция, однако конъюнктура такова, что производители явно взвинтят цены.

В среднем все импортные товары уже подорожали примерно на 30%. Автомобиль «скорой помощи» Ford Transit класса B, даже не реанимационный, раньше можно было купить за 3 млн рублей, а теперь — только за 4 млн. И это просто машина, без носилок и оборудования. Также мы уже начали сталкиваться с дефицитом запчастей, даже заказать их уже трудно.

Что касается лекарственных препаратов и расходников, запасы пока есть, но могут закончиться и у нас, и у поставщиков. Как бы то ни было, медицинские услуги в частных клиниках в любом случае подорожают — примерно на 30%».

Анжела Новосельцева