Бумажные игрушки, рукодельные наборы и моравская звезда: как отмечали Рождество в Петербурге

Традиции празднования Нового года в Россию пришли из Германии — наряжать елку начали только в середине XIX века. А после революции праздник оказался под запретом как «буржуазный» и «поповский». Официально «реабилитировали» его только в 1935 году.

Зачем елку в дореволюционном Петербурге украшали печеньем и фруктами? Что дарили детям в преддверии Нового года? Как ленинградцы отмечали праздник в 1935 году? 13 января, в канун Старого Нового года, в арт-пространстве mArs прошел финисаж выставки «Под Рождественской звездой», которую за новогодние праздники посетили сотни гостей.

Капуста, верблюды и младенец Иисус

«В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти:
мело, как только в пустыне может зимой мести…»

— стихи Бродского читает участница Ансамбля Luna сhiara. Затем дюжина девушек в белых блузках и темных юбках в пол хором исполняют тропарь Рождества Христова С. Дегтярева. Дирижирует преподаватель петербургской консерватории им. Римского-Корсакова Андрей Федосцев.

В паузе между тропарем и рождественской колядкой «Небо и земля» можно выскользнуть из зала — и оказаться в уютном помещении, залитом желтым светом. На столе — шампанское, немецкий штоллен в сахарной пудре, мандарины и сыр. Подкрепитесь и подходите к вертепу.

В переводе со старославянского вертеп — это пещера. До революции под Рождество в домах часто мастерили модели Вифлеемской пещеры с куколками внутри. Так и здесь: под лазурно-синей занавеской, усыпанной звездами, в окружении пальм расположился хлев. Дева Мария не отрывает усталого взгляда от спеленатого младенца в яслях, рядом с мосластой коровой в рубахе стоит Иосиф. В цветных тюрбанах к новорожденному с дарами приближаются волхвы — Балтазар, Гаспар и Мельхиор.

Отвлечемся от канонической сцены: на 3D макете кипит жизнь. Юный пастушок прижимает к себе пухового ягненка, ослик доедает капусту. Арабский погонщик верблюдов с израильским пастухом варят на костре чечевичную похлебку. За волхвами терпеливо высятся верблюды, доставившие волхвов к младенцу. А еще тут можно разглядеть тушканчика, полосатого полоза, ящерицу и черепаху. Неудивительно — ведь над вертепом трудилась Светлана Краснова, которая когда-то заведовала отделом герпетологии Ленинградского зоопарка и о змеях знает, пожалуй, все. Сейчас она — мастер галереи ручной работы «Лиговский 65», организованной Фондом возрождения Санкт-Петербурга.

«Каждая фигурка сделана в жанре елочной ватной игрушки. Кое-где мы добавили овечьей шерсти, стволы пальмы — из шишек, — рассказывает Светлана Краснова. — На работу ушло больше месяца, мне помогали дети и коллеги из Фонда. Мы долго спорили, выращивали ли в те времена капусту, как выглядела пустынная фауна Израиля, насколько тощими были коровы в той местности… Моя старшая дочь учится на реставратора икон — и одного из пастухов она раскрашивала по иконописным канонам Иоанна Предтечи».

Некоторых персонажей сложно назвать традиционными для вертепов — например, образ пастуха, который бредет к хлеву с корзиной мандаринов за плечами, опираясь на посох, навеян фигурой рождественского деда со старой немецкой открытки.

Елка ленинградская и дореволюционная

Оглядитесь — перед вами две пушистые елки. Подходите к той, что слева от вас и присмотритесь к игрушкам. На дворе 1901 год. До революции рождественские деревья украшать слишком густо было не принято, а на ветках висели золоченые орехи, пряники и леденцы, которыми потом лакомились дети.

«На елке обязательно должны были висеть овощи, фрукты и цветы — считалось, что рождественское дерево должно цвести и плодоносить. Под деревом тоже ставили корзину с фруктами — мы это видим старых немецких картинах», — рассказывает Светлана Краснова.

Венчает елку не пятиконечная звезда, ставшая популярной в советские годы, а объемная моравская, символизирующая Вифлеемскую звезду — у нее аж 26 лучей. Создать ее из бумаги художникам помогали друзья из русско-немецкого Центра встреч.

Под елкой полно занятных вещиц, многие пережили несколько поколений петербуржцев. Расписные деревянные лошадки, деревянные ружья, коробка с оловянными солдатиками, раритетные книжицы с рождественскими историями на немецком — все это дарили мальчикам. Девочкам доставались куклы, пудреницы, расчески и наборы для рукоделия с изящными ножницами — ведь к 12 годам большинство из них были опытными вышивальщицами. Не обошлось и без коробок с шоколадными конфетами старинной петербургской фабрики Жорж Борман — их дарили детям постарше.

Вторая елка переносит нас в 1935 год — когда в СССР разрешили праздновать Новый год как детский праздник. На деревья вешали бумажные игрушки, которые ребята мастерили в школе. Украшения для этой елки учитель петербургской школы № 100 Татьяна Волкова сделала вместе со своими учениками по старой методичке, которая хранится в Педагогическом музее СПб АППО.

«В те, 30-е годы, а потом и в 50-60-е, популярными стали самодельные игрушки, — рассказывает председатель общественного объединения „ДОМ МУЗеев“ Наталья Жукова. — Делали их из бумаги, картона, блестящих оберток от конфет и, конечно же, яичной скорлупы. Яйцо прокалывалось с двух сторон, содержимое выдували, а скорлупу расписывали, либо обклеивали бумагой. Иногда делали из нее фигурки».

Есть на выставке и елочные игрушки, выполненные в технике древнего золотного шитья, которой в совершенстве владеет художница Галина Гусарова. Рисунок на ткани вышит золотыми или серебряными нитями — секреты мастерства на Руси передавались из поколения в поколение, начиная с XV века. Другие игрушки — бархатные, украшены авторской вышивкой крестом.

Обрамляют новогодний интерьер яркие картины тверской художницы Александры Смирновой в жанре наив: с каждой из них на вас смотрят большеглазые ангелы. Под ними за происходящим наблюдают изящные куклы ручной работы, которых создала Анна Хлызова.

Выставка, над которой члены общественного объединения «ДОМ МУЗеев» и талантливые художники трудились целый год, завершается 16 января. И если вы не успели на нее попасть — у вас есть еще два дня, чтобы погрузиться в атмосферу традиционного старого Нового года в арт-пространстве mArs (Марсово поле, 3).

Анжела Новосельцева