Мама с ментальными нарушениями

Неполная семья — ситуация кризисная сама по себе. Она усугубляется, если у этой семьи нет своего жилья, у родителя, воспитывающего детей, нет нормальной работы, если у него или нее еще и детдомовский бэкграунд…

А еще бывает, что у матери-одиночки еще и ментальные нарушения. Способна ли такая женщина растить ребенка? Специалисты Санкт-Петербургского общественного фонда «Родительский мост» утверждают, что при сравнительно легких нарушениях и поддержке со стороны это вполне возможно, даже предпочтительно — все-таки лучше использовать любую возможность оставить ребенка с матерью.

В практике «Родительского моста» подобные истории были не раз. Есть и сегодня у фонда такие подопечные семьи. Вот два совсем недавних случая (все имена изменены).

Ольга

Ольга родилась в небольшом городе. Отца своего никогда не видела, а мать тяжело заболела и отдала дочь на воспитание знакомым. Когда ей было восемь лет, ее мать скончалась. Семья, в которой Ольга жила, оформила над ней опекунство. После окончания школы Ольга уехала в другой небольшой город, где получила специальность маляра-штукатура. Там же она познакомилась с отцом своей старшей дочери Ани. Вместе они прожили всего два года, отношения их не сложились — по словам Ольги, из-за пьянства ее сожителя. Затем Ольга с Аней уехали в Петербург, где жили их дальние родственники. Какое-то время женщина с ребенком жили в этой семье — обстановка там была неблагополучная, и когда в дело вмешались органы опеки и попечительства, то детей из этой семьи забрали в социальную гостиницу, а Ольге посоветовали искать другое жилье и обратиться за помощью в «Родительский мост».

Важно отметить: именно к Ольге у сотрудников органов опеки не возникло претензий, они увидели, что о своем ребенке она хорошо заботится. «Родительский мост» помог Ольге снять комнату. Но в Петербурге у нее появился новый мужчина, от которого она забеременела. Отец ребенка пропал, а когда она написала ему через интернет о своем положении, он предложил ей: «Делай аборт». На это Ольга не пошла, так как считает аборт убийством. В 2021 году у нее родился Кирилл.

Жизнь Ольги во многом оказалась обусловлена ее ментальными особенностями. Точный ее диагноз пока неизвестен. Ольга в общении слишком доверчива, при этом способна выполнять простые задачи — одно время она даже работала продавцом. Но вот написать заявление в какую-то инстанцию для нее проблема: во-первых, Ольга плохо владеет грамотой, во-вторых, здесь ей не хватает интеллектуального развития — она и сама о себе говорит грубо: «Я туповата». Есть и еще одна беда.

«Во время беременности у Оли были какие-то судороги. Она не сообразила, что это такое, и не вспомнила, что в детстве ей был поставлен диагноз „эпилепсия“. Об этом диагнозе знала ее приемная мать, но Оле об этом не напоминала. А таким людям, как Оля, надо напоминать о многом, что с ними происходит. И вот Оля с этими судорогами попала в больницу, ее старшая дочь была нами пристроена на время в организацию „Партнерство каждому ребенку“. В больнице Оле подтвердили эпистатус. Она стала звонить нам, рассказывать, что произошло. Она плакала, очень боялась, что может навредить ребенку. Дети для нее — святое, она за них очень переживает, себе не даст — детям даст», — рассказывает психолог «Родительского моста» Нина Суханова.

Оксана

Оксана поступила в кризисный центр «Родительского мота» в 2021 году, будучи уже на позднем сроке беременности, а через две недели родила Таню. Своих кровных родителей Оксана не знает — папой и мамой называет опекунов, которые взяли ее из дома малютки. Приемный отец погиб, когда Оксана была еще ребенком, приемная мать после этого начала злоупотреблять алкоголем. Оксана снова попала в социальное учреждение, на этот раз, соответственно, в детский дом. После выхода из него училась в одном из ближайших к Петербургу крупных городов, потом пыталась помогать приемной маме — та жила в поселке, где с работой очень плохо. Но за год до смерти мамы Оксана перебралась в Петербург, понимая, что возможностей для заработка здесь больше. Через какое-то время ей удалось устроиться работать сиделкой в интернат для престарелых.

В силу природной эмпатии Оксана очень хорошо справлялась с этой работой. Денег ей хватало на то, чтобы снимать комнату в общежитии и как-то решать бытовые проблемы. После работы в нескольких учреждениях, она перешла к частной практике. И для последних на сегодняшний день клиентов она стала близким человеком — именно они и отвезли ее в роддом. Отец ее ребенка — гражданин Киргизии, из-за пандемии оставшийся на родине, но Оксана уверена, что тот вернется. Помогать материально он ей сейчас тоже не в состоянии. Сейчас Оксана ухаживает за ребенком и не может работать, поэтому специалисты фонда поддерживают ее и малыша.

Официального диагноза у Оксаны нет. Но клинический психолог Нина Суханова уверена в наличии у нее ментальных нарушений. Как и у Ольги, у Оксаны проблемы с правописанием. Но и речь ее очень плохо структурирована, особенно сложно понять Оксану, когда она волнуется. Также у нее явные поведенческие особенности — она подвержена резким перепадам настроения, не умеет себя контролировать.

Поставить диагноз — отдельная задача. «Обычно такие наши подопечные матери не соглашаются на обследование, — говорит Суханова, — даже если есть шанс получить группу инвалидности и пенсию, так как боятся, что в случае постановки диагноза у них отберут детей».

Страхи, планы и возможности

Как эти женщины сами видят свою дальнейшую жизнь? Обе они относятся к себе достаточно критически, понимают, что нуждаются в поддержке.

«Ольга готова просить о помощи, это человек, который идет навстречу. Оксана в силу своих особенностей периодически эту помощь начинает требовать. Она сама понимает, что переходит границы допустимого, потом извиняется, выстраивает как-то диалог. И мне кажется, она благодарна», — уверена Нина Суханова.

Главное: и Ольга, и Оксана очень любят своих детей. Они боятся расстаться с ними и боятся им навредить.

«Лишать родительских прав Олю по сути не за что. Она намеренно не оставит ребенка в опасности. Да, с ее особенностями риски большие. Но ведь Аню она вырастила уже до 5-летнего возраста. То есть должен пройти какой-то особо опасный период, когда ребенок на руках у матери. А так она знает о своей особенности. Нужно прививать ей компетенции в отношении ее заболевания и вызванных этим заболеванием нюансов обращения с ребенком — чем и занимаются сотрудники нашего фонда. Она пусть медленно, но обучается и, думаю, может научиться обходить какие-то „острые углы“. Возможно, впоследствии Оле помогут оформить инвалидность. Тоже самое можно сказать и про Оксану — ее проблемы, возможные риски нужно с ней проговаривать, что-то аргументировать. Как с маленьким ребенком — разговаривать, проговаривать каждую спорную ситуацию. Это достаточно тяжелая, кропотливая работа — разъяснять по несколько раз одно и то же, пока какая-то информация не будет человеком усвоена. Когда она понимает, что кто-то рядом желает ей добра, то прислушивается», — поясняет Суханова.

И Ольга, и Оксана могут воспитывать детей, но им нужна социальная, бытовая поддержка. В Санкт-Петербурге достаточно много организаций, и их альянс может ее оказывать. У «Родительского моста» есть опыт сотрудничества с такими организациями, как вышеупомянутая «Партнерство каждому ребенку», а также «Наши дети», центр социальной поддержки и добровольчества «Созидатели», ГБУ «Центр социальной помощи семье и детям» и другие.

«Пока ребенок совсем маленький, то его главная потребность — заботливая мама. Есть немало примеров, когда мамы с ментальными нарушениями вырастили детей, сами дети при этом не обязательно имеют ментальные нарушения. В какой-то момент они могут начать осознавать, что мама не плохая, но специфическая, и начать ее оберегать. Здесь есть опасность раннего взросления, когда у человека выпадает кусок детства. Поэтому такой семье нужен патронаж: кто-то будет помогать маме, чтобы у ребенка было детство», — подводит итог Нина Суханова.

Игорь Лунев

«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.