РПЦ возьмется за «репродуктивный потенциал страны»?

Пока в Госдуме активно работают над законопроектом о запрете суррогатного материнства для иностранцев, патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявляет, что растрачивать «репродуктивный потенциал страны» безнравственно и напоминает, что церковь всегда была против серьезных вмешательств в деторождение.

Как отрегулируют сферу суррогатного материнства в России и могут ли его запретить под давлением РПЦ? Как мировые религии реагируют на новые репродуктивные технологии и что по этому поводу думают феминистки? В биоэтике и законодательстве вместе с экспертами разбиралась корреспондент «Росбалта».

Репродуктологи-уголовники

Россия — одна из немногих стран, где официально разрешено суррогатное материнство, но законы сформулированы так, что добрая доля репродуктивных агентств работают в тени, а многие женщины, желающие стать сурмамами, взаимодействуют с заказчиками напрямую.

Возможно, именно поэтому в поле зрения журналистов то и дело оказываются скандальные истории. Так, в начале прошлого года в Одинцово нашли тело ребенка, умершего от остановки дыхания, и трех младенцев — их биологическая суррогатная мать и генетические родители с Филиппин только оформляли документы на передачу детей. Летом того же года в московской квартире обнаружили пятерых младенцев с нянями из Китая, которых родители не смогли вовремя забрать из-за пандемии. В Петербурге из-за закрытых границ семь детей так и не попали в семью — от них отказались родители из Китая и Бельгии.

В 2020 году Следственный комитет России возбудил против известных репродуктологов дело о торговле людьми, связанное с суррогатным материнством, когда россиянки рожали для иностранных супружеских пар. Зампредседателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина тогда заявила, что новое «дело врачей» появилось из-за того, что некоторые аспекты суррогатного материнства находятся в серой зоне права.

Тем временем услугами сурматерей активно пользуются знаменитости: Криштиану Роналду, Николь Кидман, Сара Джессика Паркер, Алла Пугачева и Максим Галкин, Яна Рудковская и Евгений Плющенко. В апреле издание News.ru со ссылкой на судебные показания директора Европейского центра суррогатного материнства Вячеслава Мельникова, которого обвинили в торговле детьми, написало, что среди клиентов были актер Евгений Миронов, певцы Филипп Киркоров и Сергей Лазарев и даже председатель Госдумы Вячеслав Володин», который «оформил свидетельство о рождении на своего генетического ребенка с прочерком в графе «мать»». Правда, вскоре пресс-служба Госдумы потребовала от журналистов убрать имя спикера, «поскольку информация не соответствует действительности».

Как договорится общество?

Эвелина Иваева, старший научный сотрудник Института государства и права РАН отмечает, что многочисленные скандалы с репродуктивными агентствами происходят из-за половинчатости регулирования на законодательном уровне.

«Вместо того, чтобы выстроить четкий механизм гарантий и защиты прав всех участников этих отношений и урегулировать все нюансы, законодатель действует избирательно и фрагментарно. Вступать в эти отношения дозволяется, но четких прописанных в законе юридических маршрутов их развития в случае, если что-то пошло не так, не предусмотрено. Сторонам предлагается решать все проблемы самостоятельно», — объясняет Иваева, добавив, что обществу необходимо определиться: суррогатное материнство — это однозначное благо или однозначное зло.

Так, во многих странах законодатели уже давно пришли к общему знаменателю, решив для себя вопросы этики и демографии. В Испании, Франции и Швейцарии законодательно запрещено обращение к услугам суррогатных матерей. В Германии в 1991 году вступил в силу закон, запрещающий не только сурматеринство, но и любое «неправомерное» обращение врачей с зарождающейся человеческой жизнью.

В то же время в Ирландии, Нидерландах, Бельгии и Чехии существующее законодательство не работает, что фактически означает отсутствие законов. В Великобритании суррогатное материнство на безвозмездной основе узаконено для граждан Соединенного Королевства, Португалия допускает его на тех же условиях для гетеросексуальных пар по медицинским показаниям. Доступны услуги сурматеринства и в некоторых штатах Америки.

Наименее четкое законодательство в этой области — в России и на Украине, что позволяет бездетным парам, в том числе и иностранцам, оплачивать в этих странах услуги суррогатной матери.

Ограничить для своих, запретить для чужих

Что же ждет россиянок теперь — консервативный откат в сфере репродуктивных технологий или новые и удобные для всех сторон юридические нормы?

В январе этого года стало известно о разработке законопроекта, которым запрещается продажа детей, рожденных сурматерями иностранным родителям. Вице-спикер Госдумы Петр Толстой заявил, что «это в чистом виде торговля людьми», а не вид репродуктивных медицинских технологий. В тексте законопроекта предложено предоставить право на применение такой технологии только мужчине и женщине, состоящим в браке, имеющим российское гражданство или вид на жительство в РФ в возрасте от 25 до 55 лет. Обратиться за такой помощью они смогут не ранее чем через год после бракосочетания и только в том случае, если супруга не может родить ребенка самостоятельно, что установлено консилиумом врачей.

Такой вариант законопроекта встретил сопротивление со стороны экспертного сообщества. Неудивительно, ведь он противоречил Конституции, правовым актам РФ и создавал условия для нарушения прав человека, гарантированных на международном уровне. На это обратила внимание адвокат, партнер и руководитель практики Sensitive Matters коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерина Тягай.

«В первоначальном виде документ создавал условия для дискриминации лиц, которые по тем или иным причинам, в том числе по состоянию здоровья, не могут стать родителями традиционным путем, одиноких мужчин и женщин, людей младше 25 и старше 55 лет, — отметила адвокат. — Хотя нужно понимать, что из-за недостатков действующего и предлагаемого законодательства, отношения сурматеринства, учитывая его востребованность, даже при ограничениях и запретах не исчезнут, а станут фактически неподконтрольными государству, так как будут выведены в «серую зону».

После серьезной критики в апреле ограничения из текста закона убрали, но за услуги иностранцам теперь планируется ввести уголовную ответственность. Такое смягчение пришлось не по душе представителям РПЦ — патриарх Московский и всея Руси Кирилл несколько дней назад выступил с резкой критикой отмены ограничений сурматеринства для россиян.

«Само суррогатное материнство не благословляется Церковью, тем более безнравственно использование материнства на экспорт, безнравственно продавать за рубеж родительский потенциал женщин, когда мы видим сокращение численности населения нашей страны, — подчеркнул он. — Я призываю Госдуму положить предел использованию услуг суррогатного материнства для иностранцев, а также задуматься об ограничении этого явления в России, ведь суррогатное материнство разрушает семейное единство и становится формой эксплуатации нуждающихся женщин».

Слова патриарха прокомментировал президент Российской ассоциации репродукции человека, врач акушер-гинеколог Владислав Корсак, заявив, что сурматеринство — это вид медпомощи, который имеет строгие медицинские показания, что определено законом N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан» и действующим приказом Минздрава от 31 июля 2020 г. N 803н.

«Возможно, патриарх не информирован о том, что уже есть в российском законодательстве, и хочет ввести какой-то регламент, который уже существует. Что касается запрета для иностранцев — получается, мы не допускаем иностранных граждан до медпомощи, хотя в Конституции отмечается, что ее в России может получить любой человек, независимо от гражданства. И еще вопрос: кого мы считаем иностранцами? Граждан Союзного государства, белорусов? Граждан стран Евразийского экономического союза? А что, если мать — россиянка, а отец — француз или наоборот?», — задался вопросом Корсак.

Эксперт обратил внимание и на фразу патриарха о «репродуктивном потенциале страны».

«Репродуктивный потенциал — это граждане репродуктивного возраста. От их благополучия, здоровья, материальных возможностей, отношения к составу семьи зависит рождаемость в стране. Важно, что в репродуктивной программе генетический материал всегда принадлежит другим людям, а не суррогатной матери. Женщина же имеет право распоряжаться собой, как считает нужным. Она гражданин страны, но не ее собственность. По логике патриарха, растратой репродуктивного потенциала страны тогда можно считать каждый месяц, в который у женщин идет менструация и не наступает беременность, и каждую эякуляцию мужчин, в которую погибают десятки миллионы сперматозоидов», — иронично подчеркнул Владислав Корсак.

По словам репродуктолога, что касается заявлений противников суррогатного материнства в духе «русские женщины не должны рожать для китайцев», они не выдерживают критики, так как Бог, сотворив человека, не определял, кто китаец, а кто русский.

«Род человеческий — один. А конечная цель суррогатного материнства — помочь бездетной семье обзавестись ребенком, что соответствует заповеди «плодитесь и размножайтесь», — резюмировал Корсак.

Почему РПЦ все-таки против?

Попробуем разобраться, что именно смущает церковь в новых репродуктивных технологиях. Так, в основах социальной концепции Русской Православной Церкви сурматеринство резко осуждается.

«С религиозной точки зрения оно недопустимо по нескольким причинам, — отмечает ассистент кафедры гуманитарных наук Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова Роман Тарабрин. — Среди них — вмешательство третьей стороны в супружеские отношения, наделение матери и ребенка свойствами товара и разрушение связи, сформированной между вынашивающей матерью и ребенком».

Интересно, что против сурматеринства церковь и феминистское движение неожиданно выступают в унисон. Авторы Telegram-канала «Феминизм: наглядно» сравнивают сурматеринство с проституцией, делая акцент на объективизации тела женщины, которое превращается в товар потребления:

«Женщины, которых используют в проституции и «суррогатном» материнстве, пытаются справиться с этим опытом с помощью защитного механизма диссоциации. Суррогатная мать внушает себе, что ее тело — это просто сосуд для «вынашивания» чужого ребенка. Однако в реальности ребенок растет внутри нее, питается за ее счет, влияет на ее организм, а потом она проходит через роды или кесарево сечение, чтобы дать ей или ему жизнь. «Суррогатная» мать должна постоянно отделять свое «я» от физической реальности, которая происходит с ее телом, это необходимо, чтобы справиться с возможной психологической травмой от разлучения матери и ребенка после родов. «Женщина в проституции говорит: «Мое тело — это не я». Суррогатная мать говорит: «Это не мой ребенок».

Вернемся в лоно православной церкви: для нее очень важен тезис о том, что союз мужчины и женщины возможен только в браке, и он должен быть абсолютно моногамным. «Будут два одной плотью», говорится в Священном писании, и любое вмешательство третьей стороны в этот процесс считается осквернением брачного ложа.

В том числе из-за этого долго оставалось непонятно: крестить младенцев, рожденных таким способом, или нет? Лишь спустя время Синод РПЦ уточнил, что ребенок «не может отвечать за поступки своих родителей и не виноват в том, что его появление на свет связано с репродуктивной технологией, осуждаемой Церковью». Священники сейчас требуют от родителей «принести церковное покаяние», либо крестят детей в сознательном возрасте.

«Деторождение — та сфера, в которой человек соприкасается с божественной волей, даже если поводом является любовь людей друг к другу, — объясняет петербургский священник Илия Макаров. — Церковь допускает ЭКО, если используются генетические материалы мужа и жены, не уничтожаются оплодотворенные яйцеклетки и „лишние“ эмбрионы, которые уже на этапе своего образования считаются человеческой личностью. Однако привлечение к процессу сурматери приводит к восприятию человека как инкубатора, что абсолютно недопустимо в православии».

По его словам, если пара не может иметь детей, значит на то есть Божья воля, им стоит взять паузу, встать на духовный путь и подумать о том, почему Господь не дает им ребенка.

Впрочем, Роман Тарабрин уверен, что ситуацию, в которой РПЦ сможет одобрить суррогатное материнство, все же можно представить: это усыновление криоконсервированных эмбрионов, которых в результате ЭКО в мире с каждым годом становится все больше. Выбирая между уничтожением эмбриона и его развитием в матке чужой женщины, а значит — спасением, церковь, конечно, выбирает последнее.

А что другие религии?

Католики остаются солидарными с православными христианами, и не поддерживают суррогатное материнство.

«Католическая церковь учит, что зародыш обладает свойствами человеческой личности и правами — к нему нельзя относиться как к предмету для манипуляций или купли-продажи, необходимо учитывать его интересы, а в случае с суррогатным материнством учитываются только интересы взрослых», — высказался в СМИ генсек Конференции католических епископов России Игорь Ковалевский.

Протестантизм занимает лояльную позицию, поддерживая идею доверия Богу, уготовившему бездетной паре особый путь, но проявляя понимание к тем, кто решил вмешаться в божественный замысел репродуктивными технологиями. Идея в том, что человек сам несет ответственность перед Богом за свой выбор.

В исламе категорически запрещается суррогатное материнство, хотя на ЭКО есть разрешение — с оговоркой, что семя, которое вносится в матку женщины для оплодотворения, принадлежит супругу.

Иудаизм поддерживает идею продолжения рода любыми способами, если испробованы все методы для рождения ребенка естественным путем.

«Иудаизм очень высоко ставит положение о том, что человек создан по образцу и подобию Всевышнего, рассматривает это как фундаментальный принцип. Стремление стать создателем — произвести на свет новую жизнь — это не просто исполнение заповеди „плодитесь и размножайтесь“; это проявление черт Творца в человеческой природе», — заявлял главный раввин Москвы.

Спокойно к сурматеринству относятся и буддисты, приветствующие рождение ребенка как естественным, так и искусственным путем. Согласно религии, человеческий род необходимо продолжать любыми путями.

Подведем итог: несмотря на возрастающую роль РПЦ в социально-политической жизни России, наше государство остается светским, и каким будет отношение к суррогатному материнству, в конечном итоге должно решать общество. Судя по результатам федерального социологического опроса в 2017 году, 73% населения выступают против запрета сурматеринства. Правда, об иностранных родителях россиян пока никто не спрашивал, и решаться этот вопрос будет, по всей видимости, в узком чиновничьем кругу.

Анжела Новосельцева