Наследие Corona: новая реальность мира музеев

Сеансы по часам, малые группы, онлайн и фандрайзинг — элементы новой реальности, которую предстоит обживать музеям Петербурга. Изучаем будущие правила посещения в рубрике «Наследие Corona».

Петербуржцы искренне скучают по музеям — они успели продемонстрировать это за первые недели с момента смягчения ограничений на развлечения. Городские власти отменили культпоходы наравне с визитами в театры и рестораны с 31 декабря 2020 года. Полный запрет сняли досрочно, 11 января вместо конца месяца. По данным эквайриногового бизнеса ВТБ, только за 22–24 января спрос на услуги музеев в Петербурге вырос на 43% по сравнению с предыдущими пятницей и уик-эндом (театры в это время «выросли» на 26%, кинотеатры — на 60%). И это при том, что правила, введенные в начале июля прошлого года, после трехмесячного локдауна, сохраняются: экскурсионные группы не больше пяти человек, все — в масках и на социальной дистанции.

Рефлексия на досуге

Это — важный эксперимент. Если в числе посетителей сейчас и есть иностранцы, то их в условиях карантина ничтожно мало. Да и поток соотечественников после новогодних каникул должен был сократиться. Сейчас — время местных посетителей. Что помогает понять, является ли поход в музей стандартным видом досуга для горожанина. Ведь некоторые скептики любят утверждать, будто экскурсии — аттракцион для туристов, а петербуржцы, разок побывав в Эрмитаже в школьные годы, после отдыхают более приземленно.

То, что услуги музеев — продукт (в том числе) внутреннего потребления, доказывают итоги опроса, который провели социологи СПбГУ в 2019 году. Около 5% петербуржцев утверждали, что бывают в музеях раз в неделю. Еще 17,3% посещают их раз в месяц, а 26% — раз в три месяца. Большинство — 31,8% — ходят в музеи раз в полгода, 14% — однажды в году.

Действительно, странно было бы упускать возможности, проживая в городе, где сконцентрированы главные музеи страны. Только вот пандемия лишний раз подтвердила верность поговорки о глубине падения для тех, кто высоко летал.

Однако музейное сообщество, известное своей консервативностью, показало «чудеса ускоренного коренного изменения» — так считает профессор кафедры государственного и муниципального управления СЗИУ РАНХиГСАльбина Бесчасная. При том, что музеи, по ее мнению, оказались в наиболее сложных условиях: «Если школа и институт — это обязательные опции жизни современного человека, а кинотеатры и театры привлекают зрелищностью, то музеи требуют внутренней рефлексии и осмысленного знакомства с экспозицией».

Сеанс одновременной игры

Пандемия послужила жестким стимулом для запуска новых практик. Вопрос — какие из обретенных форматов приживутся после выхода с карантинных ограничений?

Ответить на него еще в июне пыталась лаборатория экономики культуры НИУ Высшая школа экономики в Петербурге совместно с Союзом музеев России. В исследовании «Музеи и посетители: как взаимодействовать в посткарантинный период» приняли участие 230 российских музеев, 29 из них — с берегов Невы.

ДОСЬЕ: В Петербурге, по данным городского комитета по культуре, работает 206 музеев, 156 из них — государственные, 50 — частные. Есть также 11 креативных пространств, все они — негосударственные (Лофт Проект Этажи, Артмуза, Новая Голландия и пр.). В 2019 году в городе прошло 2155 выставок: 1415 — современного искусства, 740 — из фондов музеев.

«Одним из основных трендов, выявленных в ходе исследования, было желание музеев перейти к ограничению количества билетов, продаваемых на определенный день и час и, таким образом, по существу перейти на сеансный характер посещения музея», — таков один из выводов ученых. Сеансный регламент может стать «эффективным инструментом предотвращения негативных последствий overtourism, от которого в недавнем прошлом страдали крупнейшие музеи». И в первую очередь это были пригородные императорские резиденции, которые накануне пандемии оказались чуть ли не на грани коллапса.

«В Большом Петергофском дворце в Петергофе, в Китайском дворце, дворце Петра III и в Большом Меншиковском дворце Ораниенбаума еще до пандемии существовали сеансы, с помощью которых мы разделяли потоки индивидуальных туристов и группы турфирм. Эта система хорошо зарекомендовала себя в период коронавирусных ограничений. Сеансы позволили обеспечить безопасное пребывание гостей в музее, но также подарили нашим посетителям возможность практически „в одиночку“ насладиться роскошными интерьерами и рассказом экскурсовода», — объясняет Елена Кальницкая, генеральный директор ГМЗ «Петергоф».

Директор ГМЗ «Царское Село» Ольга Таратынова поясняет, что ограничение посетителей нужно для борьбы с гигантскими очередями.

«Систему посещения по сеансам мы задумали и разработали еще до наступления эпидемии — планировали ее ввести в конце 2019-го. Поводом послужила сверхвостребованность музея и Екатерининского дворца. Екатерининский дворец не безразмерный. Мы определили максимальное число людей, которые могут находиться в залах. Эта цифра гарантирует безопасность посетителей и сохранность экспонатов. Люди должны находиться во дворце в комфортных условиях и ощущать себя в храме истории, а не в переполненном вагоне метро», — подчеркивает она.

В Русском музее полагают целесообразной сеансную продажу билетов на крупные выставки-блокбастеры — в будущем. «Манеж» рассматривает вариант сохранения временных слотов только до тех пор, пока сохраняется угроза безопасности здоровью посетителей. Представители музейного цеха калибром поменьше считают, что для них это принесло бы больше неразберихи, чем толку.

Организованное меньшинство

Интересно, что введенное из санитарно-эпидемических соображений ограничение экскурсионных групп пятью посетителями неожиданно пришлось некоторым по сердцу. Руководство ЦВЗ «Манеж», например, считает, что ограничение группы пятью участниками — удачное нововведение: «Экскурсии для малых групп позволяют создать более камерную атмосферу, построить прямой диалог с каждым посетителем. Возможно, мы сохраним этот формат наряду с более массовыми турами».

Директор музея театрального и музыкального искусства Наталья Метелица делится опытом: «Оффлайн-экскурсии для пяти человек оказались очень востребованными, они воспринимаются как „персонализированный продукт“. Однако, для экскурсоводов этот формат — непомерная нагрузка. При многочасовой занятости всех сотрудников, наш самый крупный филиал, Шереметевский дворец, может „обслужить“ всего 45 посетителей в день: это несоразмерная нашим усилиям статистика. Нам кажется, оптимальный состав экскурсионной группы — не менее двенадцати человек».

В то же время Русский музей, например, планирует вернуться после пандемии к группам по 20-25 человек.

Кроме того, многие из собеседников «Росбалта» заявили о готовности продлевать или варьировать часы своей работы в зависимости от интенсивности турпотока (Эрарта, например, и в обычной жизни работает до 22:00). И все дружно хвалят систему предварительной онлайн-продажи билетов: минимизируются очереди в кассы, проход — бесконтактный, при помощи турникетов, а сохраненные в телефоне билеты теряются гораздо реже бумажных.

Диктат дистанта

Вообще диджитализация и уход в интернет стали самыми заметными нововведениями периода пандемии. Конечно, и до локдауна все городские музеи вели сайты в сети, большинство предоставляло возможность виртуального осмотра экспозиции. Мэтры имели все это в богатой упаковке. Но с момента закрытия оффлайн статичные формы дополнил живой стрим. Доступность экспозиций — повысилась, ведь для их посещения в интернете не нужно не только никуда ехать, но и, как правило, платить за вход.

«Ситуация вынужденного карантина открыла перед Петергофом возможность показать другую сторону всемирно известной достопримечательности: мы пригласили виртуальных посетителей в те дворцы и музеи, которые обычно затмеваются по популярности фонтанами и парками. При этом нам было важно оставаться в диалоге со зрителями: отвечать на вопросы во время прямых эфиров, участвовать в мировых трендах в духе „изо_изоляция“… В начале карантина я провела один из первых прямых эфиров из музея „Государевы потехи“, эту запись уже посмотрели порядка 300 тысяч зрителей, а позже записала 15 серий очень личного проекта „О Петергофе — субъективно. Размышления директора“ — прямо из дома, на мобильный телефон», — рассказывает Елена Кальницкая.

В Русском музее подсчитали, что за 2020 год число подписчиков его соцсетей выросло примерно на 200%, а общее количество просмотров всех форматов перевалило за 120 млн. Здесь разработали специальный блок материалов для детско-юношеской аудитории, а также тифлоаудиогиды и цикл художественных лекций на жестовом языке для глухих и слабослышащих посетителей.

«Во время карантина мы совершили настоящий прорыв — правда, не от хорошей жизни. Аудитория некоторых наших ресурсов в интернете увеличилась более чем на 2 тыс. процентов. Абсолютный рекордсмен — обзорная экскурсия по Екатерининскому дворцу: у нее более миллиона просмотров. В конце 2020-го мы впервые приступили к созданию музейных подкастов», подчеркивает Ольга Таратынова.

В Центральном выставочном зале «Манеж» пришли к выводу, что особенно востребованным является онлайн-образование — лекции, курсы, дискуссии: «Записи лекций можно слушать в любое удобное время, их легче организовать (мы нередко проводим онлайн-лекции со спикерами из других городов и стран)».

Стрим — хижинам, оффлайн — дворцам

Альбина Бесчасная обращает внимание на то, что онлайн, кроме прочего, сводит на нет дискриминацию посетителей — ведь в сети их не делят на граждан и неграждан России, что в оффлайне отражается на стоимости билетов. Заведующий лабораторией экономики культуры НИУ ВШЭ в Петербурге Валерий Гордин полагает, что внедрение разнообразных онлайн-продуктов поможет «привлечь молодежь, которая сейчас редкий гость в большинстве музеев».

К РАЗМЫШЛЕНИЮ: По результатам опроса ВЦИОМ в прошлом мае, среди россиян, имеющих доступ к интернету (таких 83%), каждый пятый имел опыт виртуального посещения музеев (19%). 72% гуляли там онлайн в 2020 году, причем во время карантина (апрель–май) — 57%. Уровень информированности о виртуальных музеях в Москве и Петербурге составляет 94%.

«Посещаемость наших музейных интернет-ресурсов выросла во много раз, статистика просмотров восхищает и изумляет. Однако, как сотни тысяч просмотров конвертируются в реальные посещения музеев, пока по независящим от музеев причинам остается под большим вопросом. Вот эпидемия схлынет, тогда увидим. Мы опасаемся, что у широкой публики и впредь сохранится инерция восприятия музейных экспозиций, выставок и событий только в интернете. Это будет обидно», — говорит Наталья Метелица.

Приходится действительно задуматься, не спровоцирует ли в итоге развитие сетевых форматов сокращение потока реальных визитеров?

«Пользователи с тревогой спрашивают: а вы не перестанете все это делать после пандемии? Не перестанем. Потому что для многих, и они в этом признаются, наши инициативы — единственная возможность побывать здесь хотя бы виртуально. Для тех же, кто сможет приехать — это мощный стимул увидеть все своими глазами. Никакие захватывающие дух виды с коптера и видеоэкскурсии не заменят „живой“ прогулки по музейным залам. Атмосфера и энергетика вещи есть только в этом случае, а это дорогого стоит» — рассуждает Ольга Таратынова.

С этим мнением согласны в Эрарте: «В период карантина люди получили довольно широкие возможности знакомства с современным искусством. И это прекрасно, особенно если среди них есть те, кого раньше оно не особо интересовало. Но виртуальное знакомство — это лишь первый шаг. Поэтому всех, кто этот шаг уже сделал, мы с нетерпением ждем в музее».

Представитель СпбГМТиМИ Ольга Комок дополняет: «Главный урок пандемии — не каждая интернет-трансляция хороша сама по себе, а хорошая трансляция стоит больших денег и человеческих ресурсов. Пока что далеко не всемогут похвастаться собственным штатом столь необходимых нынче «рук», а также техническим оснащением приемлемого уровня. Вместе с поиском жанров мы думаем о способах монетизации музейных интернет-продуктов, что могло бы хотя бы отчасти заменить нам и всем нашим коллегам посетителей (а значит, покупку билетов). Но увы, в этом поле пока повсеместно царит «бесплатный сыр».

Бизнеса на всех не напасешься

Потеря доходов от билетов для музеев, очень по-разному поддерживаемых субсидиями из федерального и городского бюджетов — проблема очевидная. Видимо, настало время поиска новых способов привлечения денег. Это, например, фандрайзинг «как со стороны корпоративных спонсоров, так и индивидуальных дарителей» — советуют авторы исследования ВШЭ в Петербурге.

Для грандов работа с «клубами друзей» и донаторами — совсем не в новинку. Директор «Царского Села» сообщила, что в последнее время благотворители формировали от семнадцати до двадцати процентов общего бюджета музея. Руководитель «Петергофа» констатирует, что партнеры помогали ГМЗ, несмотря на собственные сложности в 2020 году. А Русский музей смог организовать доступ посетителей согласно санитарным требованиям (с установкой тепловизоров и обеспечением СИЗ сотрудников) именно благодаря поддержке друзей. ЦВЗ «Манеж» также часто привлекает спонсоров к своей выставочной деятельности.

В то же время Наталья Метелица считает: как только многострадальный закон о меценатстве будет дополнен долгожданными грамотными подзаконными актами, так можно будет ожидать какой-либо системности и эффективности фандрайзинга в сфере культуры вообще и музейной в частности.

«Нам приходится искать партнеров среди крупных, да еще и культурно ориентированных бизнес-компаний. Между тем, в Петербурге более 200 музеев, и на всех, как говорится, бизнеса не напасешься», — убеждена она.

По мнению директора музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме Анны Соколовой, вопрос этот — неодзнозначный.

«Обычно грантодающие организации или спонсоры не поддерживают текущую деятельность музея — только проекты, имеющие начало, конец и конкретный результат. Просить на „поддержание штанов“ — неэффективно и бессмысленно. Если речь идет о поиске дополнительного финансирования за счет внедрения новых услуг и новых „поворотов“ деятельности — да, конечно, это важно. Но нужно понимать, что музей никогда не будет самоокупаемой организацией, это противоречит и его функциям, и статусу», — добавляет Соколова.

Алина Бесчасная уверена, что после недостатка непосредственных впечатлений, а иногда и сенсорного голода периода виртуального взаимодействия, музеи ожидает повышенный интерес.

«Так как в период пандемии музеи имели, так сказать, скромную выручку, то у их администраций или соответствующих органов культуры возникнет соблазн восполнить недополученные доходы. И если такой подход будет реализован, их доступность рискует существенно сократиться. Поэтому в организации работы музеев после отмены противоэпидемических ограничений важно сделать ставку на повышение посещаемости, а не стоимости билетов», — подытоживает эксперт.

Наталья Гладышева