Я/мы творцы дискриминации?

Стигматизация и дискриминация людей с ментальными или физическими отклонениями в российском обществе — все еще обыденность. В последние годы ситуация ощутимо меняется, но все-таки остается далекой от нормы. К сожалению, любой человек, из-за проблем со здоровьем внешне или по поведению отличающийся от большинства, рискует услышать в свой адрес нечто оскорбительное или не получить доступа к каким-то социальным благам.

В средствах массовой информации, в частности, особенно достается людям с ментальными нарушениями. Вспомните начало прошлого года: когда на правительственном уровне прозвучали слова о необходимости реформы системы психоневрологических интернатов и о том, что многие их обитатели могут жить и вне стен таких учреждений, то есть не в изоляции, новостные ленты «засверкали» заголовками о том, что скоро «выпустят психов».

Это язык вражды, и он никуда не исчезает, даже если подобный заголовок используется всего лишь для привлечения внимания, а под ним публикуется вполне гуманный текст.

А еще есть страх перед инвалидами. Порой он напоминает банальное суеверие — как будто можно заразиться аутизмом, синдромом Дауна, детским церебральным параличом или слепотой.

Так, родители относительно здоровых детей могут не захотеть, чтобы на той же детской площадке, где они привыкли проводить досуг, играли и дети с ментальными или физическими отклонениями. Так, соседи взрослых людей с тяжелыми множественными нарушениями развития могут заявить о своем «праве жить без инвалидов» (никакого права у них, конечно, нет, но сама риторика показательна).

Отношение в российском обществе к подобным людям, конечно, меняется, но гораздо медленнее, чем хотелось бы как самим инвалидам, так и тем, кто их поддерживает и просто настроен более человечно.

Но не так уж часто мы замечаем, что дискриминация инвалидов начинается вовсе не с них самих. Увечье или тяжелое хроническое заболевание — это некие крайности, так что явного инвалида у нас нередко жалеют даже те, кто не захочет к нему приближаться.

А вот, например, людям с не слишком высокими умственными способностями, но остающимися в рамках «сохранности», окружающие сочувствуют гораздо реже.

«Ты, что, тупой?» — этот раздраженный вопрос, конечно, всеми воспринимается, как оскорбление, но кому придет в голову, что он ничем не лучше расистских высказываний?

Но ведь уровень интеллекта — не более чем природная особенность. Тот факт, что человек соображает хуже других, ничего не говорит о его нравственных качествах. Можно вспомнить обычную советскую школу. Это теперь мы что-то знаем, в частности, про дислексию. Но сколько людей с подобным нарушением развития оказались в списке «тупиц» и «лентяев» тогда, когда ни о чем подобном было неизвестно?

Однако чтобы понять и спокойно отнестись к тому, что у всех от природы разные возможности, не надо быть врачом или психологом. Впрочем, любая природная особенность может у нас стать поводом для презрительного отношения. «Что я — рыжий, что ли?»

Чем бы человек внешне ни выделялся — полнотой или худобой, высоким или низким ростом, он всегда рискует получить связанную с этим кличку, причем далеко не всегда такой штамп будет выглядеть доброй дружеской шуткой. Что уж говорить о не слишком правильных чертах лица, особенно у женщин…

А еще очень легко стать «виноватым» там, где на самом деле неуместно понятие вины: «Забыл? Виноват!» (как будто человек сам решает, что ему помнить, а что — нет). Или того хуже — «Обманули? Сам виноват! Не будь лохом!»

Менять привычки трудно, особенно не вполне осознанные. То есть едва ли возможно коренным образом изменить сложившуюся ситуацию быстро. Но вот современные инициативы в области инклюзии могут оздоровить атмосферу в обществе, сделать ее более дружелюбной.

На формирование доступной среды влияют инвалиды, выходящие в обычную жизнь — пока они сидят по домам и в специализированных учреждениях, про пандусы сотрудники банков или музеев могут и не вспоминать. А когда они все же появляются, то быстро становятся привычной частью обстановки, и пользуются ими не только инвалиды, но и вообще все маломобильные люди — например, родители с детьми на колясках.

Точно так же происходит и в области человеческих отношений — постоянно сталкиваясь с людьми, имеющими те или иные признаки каких-то нарушений развития, кто-то вообще начинает более терпимо относиться к любым внешним особенностям окружающих, не вписывающимся в его личные стандарты.

И от этого легче становится не только инвалидам, но и всем, кто, например, не блещет остротой ума, не очень складно говорит или испытывает какие-то проблемы с массой тела. Вот и открывающиеся в общеобразовательных школах ресурсные классы для детей с ментальными нарушениями на самом деле могут и должны существовать не только для таких детей, но и для всех, у кого есть какие-то поведенческие расстройства, проблемы с коммуникацией или учебой.

И в такой ситуации можно надеяться, что дурная привычка самоутверждаться за счет чьей-то внешности или необычного поведения у многих людей даже и не сформируется.

Игорь Лунев

«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.