Posted 10 февраля 2019,, 07:09

Published 10 февраля 2019,, 07:09

Modified 31 января, 22:03

Updated 31 января, 22:03

Страшное реалити-шоу от Камерного театра Малыщицкого

10 февраля 2019, 07:09
Это — рассказ об очень интересном маленьком театре, затерянном в хаосе шумного центра Петербурга.

Петербургские камерные театры все больше осваивают международное культурное пространство, и не только проверенные временем классические сюжеты, но и отражающие современность. Иногда они вкрапляют в сюжетную основу узнаваемые элементы русской культуры, и насколько удачными являются такие попытки — может судить зритель. Его мнение для нестандартных театров зачастую более ценно, чем для крупных и широко известных, с прочно наработанным авторитетом.

Камерный театр Малыщицкого на улице Восстания, 41 — то есть совсем недалеко от туристических и культурных «караванных путей» — в свой 29-й сезон обратился к злободневной американской драматургии, что не так часто можно увидеть на петербургских театральных подмостках. Этот смелый ход вызвал живой отклик у городских театралов, что было особенно заметно в длинные каникулы.

Соответственно, премьерный спектакль «Киллер Джо» по пьесе Трейси Леттса является славным инфоповодом для рассказа об очень интересном маленьком театре, затерянном в хаосе шумного центра Петербурга. Он не вполне относится к андеграунду, но независимостью отличается определенно, начиная с антуража и заканчивая репертуаром.

Его основатель — Владимир Афанасьевич Малыщицкий (1940-2008) — начал создавать проекты с чистого листа еще в советское время с организации новогоднего представления в Мурманском областном театре. Свой первый театр Малыщицкий основал в городе Никель и уже на будущий год поехал с ним на гастроли в Норвегию.

В 1968 году уже в родном городе он создал студенческий театр Studio при Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, который вскоре получил негласное звание «малой Таганки». На его основе позже родился Молодежный театр на Фонтанке, знакомый всем петербуржцам и по сей день. Его концепция стала яркой искрой на фоне академического застоя в культуре и политике. Режиссер-новатор оживил ленинградское общество, однако впал в немилость чиновников и цензуры.

Из-за этого Малыщицкий потерял должность художественного руководителя и открыл в Пушкине театр «Студия-87», связанный с Музеем-заповедником «Царское Село». Этот проект продержался недолго, и в 1989 году был основан театр-студия «Юпитер» на Большой Конюшенной улице, в полуподвальном помещении. В 2002 году «Юпитер» с помощью депутата Петра Шелища покинул непригодное жилище и стал тем Камерным театром Малыщицкого, который сегодня знаком каждому заядлому театралу.

Здесь Владимир Малыщицкий работал до конца жизни, и последняя его постановка — «Горячее сердце» по пьесе Александра Островского — осталась незавершенной. Но жизнь театра продолжалась. Под руководством Светланы Балыхиной-Малыщицкой труппа искала свое лицо и творческое равновесие, сотрудничая с разными режиссерами — Александром Кладько, Владимиром Воробьевым, Ольгой Самохотовой, Александром Никаноровым, Петром Васильевым.

В 2014 году театр стал работать с Петром Шерешевским. Его первый на этой площадке спектакль «Конформист» получил Высшую театральную премию Санкт-Петербурга «Золотой софит» в номинации «За лучшую режиссуру». Тогда же Шерешевский стал главным режиссером.

Театр награжден дипломами XXV Международного фестиваля негосударственных театров и проектов «Рождественский парад» в 2018 году (спектакль «Квартира»), «Золотого софита» 2015-2016 в номинации «Лучшая работа художника», Международного фестиваля камерных театров «Окна» за спектакль «Не отпускай меня» в 2018 году.

Отличительной чертой камерного театра является отсутствие сцены, занавеса, барьеров и секторальных проходов между рядами. Скамейки для зрителей располагаются в несколько линий вдоль стен и не имеют нумерации. Зритель сам выбирает свою точку обзора, которую может сменить в следующий визит и по-новому увидеть композицию спектакля, движение и взаимодействие актеров, палитру чувств, которую они передают.

И спектакль Петра Шерешевского «Киллер Джо», впервые показанный осенью прошлого года, органично вписывается в нестандартную обстановку. Находясь в непосредственной близости от героев, действия которых буквально наэлектризованы тревогой и агрессией, зрители ощущают все большее душевное неудобство и задумываются об окружающей реальности.

Драматург Трейси Леттс уже известен петербургским театралам благодаря постановке «Август: графство Осейдж» 2013 года в Театре имени Ленсовета. За эту пьесу автор получил в 2008 году Пулитцеровскую премию. В «Киллере Джо» Леттс вновь обращается к семейной проблеме, которая представлена в настолько инфернальном виде, что порой это доходит до черной пародийности на само понятие.

Пьеса повествует о семействе, которое принадлежит к сословию, в США грубо называемому «белый мусор». Отец и сын с полной невозмутимостью решают нанять киллера для убийства матери, чтобы получить ее страховку и поправить свое незавидное финансовое положение. Беспокоиться они начинают только тогда, когда исполнитель, являющийся также полицейским, начинает ставить собственные условия. Развязка криминальной линии становится шоком и крахом для чудовищной семейки, но совсем не потому, что они осознали аморальность содеянного…

Сценарий спектакля заслуживает всех похвал: он четко и прозрачно показывает самые неприглядные стороны первоисточника, постановка не стремится запутать зрителя ненужными паузами, символами и иносказаниями. В то же время порой действие уходит в другую крайность, прибегая к откровенности в самом буквальном смысле — демонстрации обнаженного тела без веской сюжетной причины. Вероятно, таким способом создатели спектакля желают ввергнуть зрителя в некомфортное состояние, позволяющее сконцентрироваться на тяжелой аналитике происходящего, которую не смягчает эстетическое удовольствие. Но данный прием в искусстве воспринимается неоднозначно, несмотря на все «сексуальные революции» прошлого и нынешнего столетий.

Аскетизм в декоре и невыразительность костюмов также соответствует мрачному тону повествования: глаз не может зацепиться ни за что приятное и комфортное, и зритель не расхолаживается. С другой стороны, в спектакле слишком мало характерных черт американского быта, и персонажи, при всей энергетике актеров, не очень похожи на аутентичных маргиналов, которых показывал Леттс. Несколько отсылок к российской массовой культуре, вроде популярных телепередач или песни Юрия Лозы «Плот», еще больше этому мешают — кажется, что на подмостки вышли герои «Пусть говорят», которые многим телезрителям уже почти как родные.

Персонажи данного спектакля идут на подлости как будто из-за одной душевной спячки и лени, не дающей хотя бы немного обдумать свои поступки. И разворачивающийся на сцене кошмар не вполне ладит с этими рыхловатыми образами из российской глубинки. Особенно это видно на контрасте с одноименным фильмом Уильяма Фридкина 2011 года, где герои — вообще не люди, а просто концентрация тупых инстинктов и бессмысленной ненависти.

Такой высоты мастерства, когда забываешь, что видишь перед собой не американские отбросы общества, а петербургских актеров, спектакль театра Малыщицкого пока не достигает. Но данная постановка безусловно является смелым шагом, и в ней виден творческий энтузиазм труппы. Во всяком случае, она заставляет думать и переживать, причем на самых низких и душных ощущениях рождаются ясные выводы. И такая выпуклая, вопиющая порочность, возведенная в абсурд, как в этой пьесе, заставляет оглянуться на мелкие, будничные дурные поступки — так ли уж им до нее далеко?

Людмила Семенова