«Я мечтаю сильно удивиться в театре»

Александринский театр запустил «Лабораторию 17» — конкурс для молодых режиссеров. Корреспондент «Петербургского авангарда» поговорил с руководителем проекта Николаем Рощиным и выяснил, зачем театральным режиссерам соревноваться друг с другом.

— Семнадцать — это просто нынешний год или все же отсылка к 100-летию революции?

— Наверное, и то, и другое. Безусловно, мы надеемся, что наш проект окажется удачным и будет продолжение: «Лаборатория 18», «Лаборатория 19» и так далее. И в тоже время, хотя мы напрямую не связываем программу «Лаборатории» со 100-летием революции, то, что мы начинаем ее именно в этом году, — не случайность.

— Зачем вы объявили открытый режиссерский конкурс? Кажется, такого творческого состязания за время существования площадки еще не было.

— Для меня очень важны открытость и честность выбора. Это принципиальный момент. Если я что и не люблю в театре, так это закулисной возни, игры втемную. Очень важно, чтобы были равные стартовые условия, чтобы финальный выбор был обоснован.

Во-вторых, сам формат лаборатории весьма специфический, требует уже на стадии заявки подробной постановочной разработки, сроки выпуска экстремально сжатые. Такие условия подходят далеко не всем режиссерам, здесь нужны инициатива и точное понимание-приятие правил с их стороны. Просто приглашать несколько «своих» наиболее перспективных людей не имеет смысла. Кроме того, такого рода состязания всегда интересны и полезны с точки зрения профессии.

— Вы предлагаете два десятка конкретных пьес для инсценировки (при этом можно использовать и другие драматургические тексты). По какому критерию вы их выбрали?

— Мы доверились опыту Натальи Степановны Скороход, которая уже не первый год обучает молодых драматургов. Она предложила некий джентльменский набор, который, как мы надеемся, сможет помочь не определившимся с выбором пьесы. Молодых режиссеров, у которых есть «свои» авторы, разумеется, ни к чему не принуждаем.

— «В случае успешного показа руководство театра определяет срок проката спектакля». Скажите, а успешный показ — это что? Полный зал?

— Полный зал — это прекрасно! Какой режиссер не мечтает об этом. Но все мы знаем, что это далеко не главный показатель профессиональной состоятельности. Экспертный совет (еще до открытых показов зрителям) будет решать, насколько успешен спектакль.

— «Наряду с точной фиксацией современных реалий, выйти к сущностному осмыслению аспектов бытия, к обретению новых форм сценической образности», — читаю в положении. Вы ждете спектаклей, которые вас сильно удивят?

— Я не просто жду, я мечтаю сильно удивиться в театре! Пока, если честно, театральный ландшафт разнообразием не радует. Наша задача как раз в том, чтобы обнаружить иное, непохожее, стремящееся мыслить самостоятельно… Я не жду спектаклей, которые мне понравятся, которые мне польстят, где я увижу себя. Я надеюсь помочь вырасти новому молодому театру. Пусть даже тот, который принять мне будет непросто. К тому же мы всегда должны ставить перед собой высокие художественные задачи, поэтому выделенная вами фраза для нас далеко не случайна.

— В коллегии конкурса очень разные режиссеры, с разными эстетическими вкусами — вы, Михаил Патласов и Семен Александровский. Что вас объединяет?

— Надеюсь, нас объединяет честное и искреннее желание развивать театр — это главное. Найти тех, кто начинает свой путь в профессии, что-то им подсказать, по возможности направить… Но самое главное — дать возможность сделать то, что именно хотят они, помогать раскрываться им самим, а не как часто происходит в таких ситуациях — самовыражаться. Здесь очень тонкая грань.

— Как вообще вы будете договариваться и определять, кто выиграл, — ведь в жюри есть и театральные критики?

— Все, кто собрались в экспертном совете, несмотря на разность театральных профессий, взглядов и личных пристрастий, в первую очередь — отличные профессионалы, любящие и понимающие свое дело. Так что уверен: договоримся.