Posted 28 января, 16:01
Published 28 января, 16:01
Modified 28 января, 16:03
Updated 28 января, 16:03
Татуировки давно вошли в моду по всему миру у самых разных слоев населения. И если пару-тройку десятков лет назад такой способ самовыражения казался свойственным в основном 20-30-летним (они ведь часто стремятся бросить вызов или просто послать некий месседж обществу), то сегодня ситуация меняется. На пляжах можно лицезреть немало взрослых и даже пожилых людей, украшенных явно свежими «татухами». Это не считая тех, кто сделал татуировку в юности и просто обновляет, по каким-то причинам не желая сводить.
Спрос рождает предложение, поэтому вокруг тату возникла разветвленная инфраструктура — салоны (обычные и модные), мастера (стандартные и креативные), сообщества (некоторые каналы с фотографиями насчитывают сотни тысяч пользователей), публикации о потенциальном вреде (медицинском) и такой же потенциальной пользе (психологической).
И, как любое социокультурное явление, татуировки становятся объектом исследований. Сегодня мы говорим с социологом Николаем Данилевским, ряд высказываний которого нас, честно говоря, поначалу поставил в тупик.
— Татуировки делают практически везде?
— «Практически» — здесь, наверное, ключевое слово. Потому что данные по количеству салонов, по числу мастеров очень косвенные. И очень разрозненные. По многим мусульманским регионам у меня вообще нет информации. Но если вас интересуют большие города, в том числе Санкт-Петербург, то свои отличия есть.
— В чем, например?
— Ну, хотя бы в численности тех, у кого есть тату. Если в Москве, по некоторым данным, число людей с татуировками может превышать 20%, то в Питере доля как минимум вдвое меньше. Санкт-Петербург — город более олдскульный, более традиционный. Здесь не очень принято сразу же пробовать что-то новое. Многие социальные группы к татуировкам до сих пор относятся негативно. И это тоже может сдерживать людей от их нанесения.
— А тематически отличается Питер?
— Тут стоит говорить не о тематическом отличии, а о совершенно неожиданной стороне вопроса — татуировки в городе на Неве в среднем намного крупнее, чем в других регионах, в том числе в Москве.
— Известно, почему?
— Не всему из области накопленных наблюдений можно сразу же найти логичное объяснение. Однако некоторые специалисты указывали, что более крупный размер изображения свойственен представительницам древнейшей профессии.
— У проституток крупнее тату?
— Да, это давно описанный в научной литературе факт. Тут нечему удивляться: желание привлечь к себе больше внимания, стремление выделиться, убежденность в том, что у тебя будет больше постоянных клиентов — все это влияет на то, что работницы данной сферы услуг не просто чаще наносят рисунки, но и «забивают» ими тело активнее.
— Может быть, тогда стоит сделать вывод о том, что у жительниц Северной столицы не сексуальное поведение какое-то особо активное, а просто сильнее желание выделиться?
— Никого не хочу обидеть, но я бы так уж не отделял одно от другого. Это ведь все происходит на подсознательном уровне, генетическом. Тяжелее условия бытования в определенной климатической среде — сильнее желание найти защиту, тепло, уют, какие-то блага, деньги. Женщина в Санкт-Петербурге больше зависима, чем в более теплых регионах. Она не становится уже от этого проституткой, но в ней природой заложена повышенная склонность к борьбе за внимание мужчины, за возможность удовлетворить его. Женщина об этом не задумывается, но сделать тату покрупнее — это как раз та самая компенсаторная функция.
— Хорошо, но мы так говорим, будто татуировки делают только дамы.
— Конечно, не только. Но вот тут начинается самое интересное. Соотношение мужчин и женщин с татуировками в Москве — примерно 60:40, в Ярославле — 50:50, в Питере — 30:70. Женщины впереди с большим отрывом.
— Вы сказали, что «забивают» тело активнее. Это ваши предположения — или есть статистика?
— Это легко подтверждается — любого тату-мастера спросите. В городах с холодным климатом сильнее зависимости. Любые. А в науке есть такое устоявшееся понятие, как «синяя зависимость» — это когда люди, сделав первую татуировку (причем совершенно неважно, в каком возрасте), очень скоро приходят за второй. Как с водой в жару: открыл крышечку, сделал глоток — и не остановишься, пока всю бутылку не выпьешь. А тут остановиться еще сложнее. При этом бутылка долго не заканчивается. Допускаю, что в условном Краснодаре или Воронеже у многих обладателей татушек они единственные. В Питере 90-95% возвращаются за «продолжением».
— Мне все не дает покоя информация про размер. Он ведь, как известно, имеет значение. Можно ли предположить, что в Петербурге просто выше качество и сложнее сюжеты татуировок? Все-таки здесь центр культуры, искусства, особая богемная среда…
— Увы. Сюжеты не сложнее, а то и проще. Так что в эту сторону пока можно не копать…
— Ну хоть что-то положительное мы можем сказать о питерских тату?
— Да — радикализма нет. Минимум полностью забитых тел. Прямо совсем единичные случаи. И нет крайне рискованных историй, когда жертвуют здоровьем, нанося тату, например, на глазные яблоки или на язык.
Беседовал Николай Яременко, главный редактор ИА «РосБалт», доцент Финансового университета при правительстве РФ