Илья Гращенков: Что происходит в Абхазии

Когда в выходные многие начали звонить и спрашивать, а «че там у них», стало понятно, что практически никто ничего не знает про это мало кем признанное государство, находящееся в «серой зоне» российского влияния. Известно лишь, что там есть мандарины (и возможно, в них — какой-то свой Чебурашка), а вот что еще — никто не знает. Там мог бы более широко развиваться туризм, но этому препятствует ряд факторов, один из которых и вызывал нынешнюю попытку очередного переворота.

Собственно, таких «серых зон» вокруг России несколько. Это и Абхазия, и Южная Осетия, и Приднестровье. В каком-то смысле такими зонами являются и признанные, но находящиеся под санкциями государства вроде Белоруссии. Есть территории внутри чужих государств, где проживает исключительно русское население, вроде северного Казахстана. Ранее такими территориями были регионы восточной Украины, затем ЛДНР, которые позже вошли в состав РФ. Практика создания и поддержки таких «серых зон» когда-то была весьма популярной. Теперь же настало время задуматься, что с ними делать.

В свое время «тему» Абхазии и Южной Осетии передали в Совбез, который тогда еще курировал Патрушев. В итоге у Управления по приграничному сотрудничеству под кураторством Козака остались только темы Молдовы, Белоруссии и Прибалтики (на которые уже тогда никакого влияния особенно не было). До 2020-х все эти «серые зоны» были не только объектами окормления, но и удобным буфером между Россией и рядом стран Европы и Востока. Однако события последних лет ставят вопрос ребром: кто заберет эти государства, которые де-факто не могут существовать без внешней поддержки?

Да, та же Абхазия отнюдь не заливается российскими деньгами, как это любят заявлять простые, как амеба, пропагандисты. Каких-то денег хватает на социалку и «коррупционные издержки», но это отнюдь не фонтан изобилия. Более 80% ВВП дает сама абхазская экономика, где более 70% — доходы от туризма, прямые или косвенные. Вот, собственно, за эту «тему» и началась политическая борьба. Тот самый закон об инвесторах, который внесли в парламент Абхазии и который вызвал протесты (под лозунгом «не отдадим землю предков»), и является камнем преткновения.

Все очень логично. Россия в какой-то мере спонсировала Абхазию и наконец-то решила зайти туда официально. Сейчас купить землю в Абхазии могут только сами абхазцы (или получившие такой паспорт), т. е. массовая скупка земли невозможна. Правительство заморозило такую опцию, понимая, что если оно отдаст свой основной ресурс одной из сторон (России или Грузии), то о независимости можно забыть. При том что независимость — это как раз возможность сидеть на финансовых потоках из РФ для части местных элит.

Учитывая, что Бжания не был напрямую «нашим», да и у России есть более важные проблемы, «тему» Абхазии долго не поднимали. Но вот до нее дошли руки. Кстати, как говорят инсайдеры, местные «апэшники» понимали все риски принятия нового закона и даже консультировались, как бы его принять с наименьшими политическими издержками. Но то ли пожадничали, то ли опять махнули рукой и решили, что «в этот раз пронесет», и заниматься проблемой не стали. Итог закономерный: отодвинутая от кормушки прежняя элита вкупе с контрэлитами (они есть и в маленькой Абхазии) быстро расчесали прыщ до состояния фурункула. Президент сбежал, в республике политический кризис, все, как и раньше.

На фоне контр с российским бизнесом свой геополитический глаз на Абхазию положили государства, набирающие мощь в регионе. Прежде всего речь о Турции, которая уже имеет серьезное влияние в Азербайджане, но хочет постепенно наращивать его в менее дружественной Грузии и даже враждебной Армении. У самой Грузии сейчас своих проблем хватает, так что за абхазским кризисом там скорее наблюдают, но в любой момент готовы предложить свои услуги в качестве «прокси». Несмотря на старый конфликт, грузинский бизнес сегодня может быть в Абхазии влиятельнее, чем российский.

Илья Гращенков, политолог